Кафе на 5-ой авеню

Ivanovich Ivan

— Е-мое. Как же нас с тобой угораздило-то, а? — причитал Антонин в его голове. Вот только ответить Джим ему не смог. Что-то блокировало его контакт с Антонином, оставив мальчика наедине с богиней.

— Вот мы и пришли, — сказала она и Джеймс обратил внимание на то, что они оказались у беседки с столом и стульями внутри. А на столе… стоял то ли сундучок, то ли лукошко… Джеймсу было трудно определить что это, но в нем лежали яблоки. С виду — совершенно обычные.

— Вот твоя награда, — сказала Идунн и протянула ему одно из яблок. Взяв его в руки, Джеймс не

почувствовал ничего. Самое обычное красно-зеленое яблоко, что встречались почти везде. Вот только…

— Благодарю вас, — решил быть вежливым Джим. Он чувствовал подвох. Колоссальный подвох, что был скрыт за этим подарком и решил быть вежливым. На всякий случай.

— И все? Ты не возмутишься простотой этого дара? — с усмешкой спросила Идунн, на что Джим пожал плечами.

— Я же не сделал ничего такого. Я просто хотел выжить. Да и… не будь со мной моего защитника, вряд ли бы я был способен на что-то, — сказал Джим, показав Идунн свои часы, на что та улыбнулась.

— Похвальная скромность, — кивнула Идунн и скрестила руки на груди, — Прости мое любопытство, но что ты будешь делать с этим яблоком? — спросила она, а Джим почувствовал, что от его ответа во многом зависит то, как к нему будут относиться дальше.

— Поделюсь с семьей. Они же точно не ели ничего из Асгарда, — сказал он вполне себе честно. Была конечно мысль сьесть все одному, но… что ему будет с одного яблока? A так, пускай мама поделит его на части.

— Вот как, — улыбнулась Идунн, — что же… Я рада, что ты оказался достойным, — сказал она и, словно из ниоткуда, достала небольшую корзинку, в которой было еще четыре яблока, — а это — подарок от меня. В этой корзинке яблоки будут храниться столько, сколько нужно, — сказав это, она отдала Джеймсу эту корзинку, а тот, не долго думая, положил свое яблоко к ним, — что же. Рада была познакомиться, Джеймс Гарольдсон. А теперь, пойдем обратно, — улыбнулась богиня и вновь взяла мальчика за руку и повела обратно.

Всю дорогу обратно Джеймс думал о том, что произошедшее сегодня — самое странное, что с ним случалось за всю его недолгую жизнь. А еще о том, что после местных обитательниц, на земных девчонок он даже и не взглянет. Стоп! А откуда эта асинья его имя-то узнала? Подсказал кто? Или… Вот только додумать столь своевременную мысль он таки не успел. Когда они вышли к ожидавшим им Тору и Одину, Джим неожиданно услышал крик Антонина.

— Джим! Пацан, ты меня слышишь?!

— Да слышу я, чего орешь?! — Джеймс даже поморщился от истеричного крика своего защитника.

— А то, что я все это время не мог до тебя дозваться!

— Чего? — удивленно спросил Джеймс. Но ответить Антонин не смог. Они дошли да царя и принца.

— Вижу, что мальчик оказался более чем достойным, — улыбнулся Один, переглянувшись с точно таким же довольным Тором.

— Да. Не перевелись еще в Мидгарде честные люди, — усмехнулась она и посмотрела на Джеймса, — Джеймс Гарольдсон. Будь таким же добрым и смелым. Я уверена, тебя ждет много интересного впереди, — сказав это, она неожиданно наклонилась и… чмокнула Джима в щеку.

— А…а… — удивленно уставился

на нее Джеймс, вызвав смешки у окружающих, — спа-спасибо, — промямлил он и почувствовал, как его лицо начинает гореть.

— Как же я соскучилась по таким искренним эмоциями! — умилившись от его вида, сказала Идунн, — а то от вас, бессмертных бездельников, подобного никак не добьешься, — усмехнулась она и, подмигнув впавшему в осадок Джеймсу, грациозно удалилась в глубь сада.

— Ты хоть знаешь, что это за яблоки? — неожиданно, Тор решил разбить установившуюся неловкую тишину.

— Эм… — Джим, сделав глубокий вдох, попытался успокоиться, — нет… не знаю. Но, видимо, они волшебные? Да?

— Да. Это — золотые яблоки Идунн. Источник вечной молодости и жизни, — сказал Один, а глаза Джима расширились от удивления, — ты заслужил их, мой юный друг.

— А… — Джеймс не знал, что можно сказать в такой ситуации. Уж слишком неожиданным оказался подобный дар, — а… они могут излечить смертельную рану? И вообще, как они…ну… действуют?

— Достаточно одного куска, чтобы омолодиться. Один кусок и дряхлый старик станет молодым парнем. Так что лишних пару сотен лет каждому члену твоей семьи они обеспечат, — с улыбкой аки добрый дедушка, ответил Один на вопрос, — и да, лечить ими тоже можно, — кивнул Один, получая огромное удовольствие от того, каким шокированным выглядел мальчик.

— М-нда. Чем больше я с твоей семейкой общаюсь, тем больше убеждаюсь, что вам действительно благоволит сама Фортуна, — задумчиво протянул Антонин, до этого стойко сохраняя молчание.

— Ваше величество! Мой царь! — вдруг к ним подбежал один из эйнхериев.

— Что такое? — стоило рядом с ними появиться постороннему, как от доброго дедушки не осталось и следа. Теперь перед Джимом вновь был Один, царь Асгарда и владыка Девяти миров.

— Там… с нами установили связь из Мидгарда!

— Что? У Мидгардцев есть такие технологии? — удивленно спросил Тор, а Джеймс стал догадываться, кому хватить гения и упрямства изобрести межмировой передатчик.

— Кто оказался настолько рукастым, что смог переоткрыть способ межпланетной связи? — спросил Один, причем Джеймс затруднялся сказать, рад царь подобному развитию событий или нет.

— Мы еще не ответили на сигнал. Хотели получить ваше согласие, — повинно склонил голову этот служака, на что Один вздохнул.

— Понятно. Я так понял, передачу принял Хеймдаль?

— Да, мой царь, — кивнул эйнхерий. Действительно, Хеймдаль отвечал не только за Биврест, но и за контроль над ближним космическим пространством и всеми теми, кто пытался связаться с Асгардом окольными или неизвестными путями.

— Ясно, — сказав это, он бросил взгляд на Джеймса и Тора, — идем, — сказав это, Один взял руку Джеймса и все они вместе полетели к Бивресту.

— Юху! Это круче, чем на метле! — пускай он и сохранял внешнее спокойствие, но в мыслях орал от восторга.

— Хэ-хэ, — усмехнулся Антонин, — всегда знал, что Поттеры повернуты на полетах, — сказал он, а затем спросил, — Как думаешь, кто это мог быть? Твой отец? — в полете, поинтересовался Антонин.