Кафе на 5-ой авеню
Шрифт:
— Сын. Юный Гарольдсон, — поприветствовал их Один.
— Отец? Я думал, у тебя дела? — действительно удивился Тор.
— Сокровищница моя и награду должен выдать я, — немного по-стариковски пробурчал-пояснил свое присутствие здесь Один, — к тому же мне любопытно, что выберет мидгардский сейдмад в сокровищнице, полной артефактов со всей вселенной, — с легкой ироничной улыбкой сказал Один и отворил двери в святая-святых Асгарда.
— Ничего себе кладовка! — прокомментировал открывшееся перед ними зрелище Антонин. Сотни и сотни сундуков и мешков
— Что же, вперед, — сказал Один, указав Джеймсу на помещение и тот медленно прошел внутрь, буквально затылком ощущая то, с каким любопытством на него смотрят Тор и Один.
— Антонин, что делать? — спросил Джим, осматривая сокровищницу и чувствуя, как к нему подбирается тихая паника.
— Не дрейфь. Сейчас чего-нибудь подберем, — сказал он и запустил все доступные ему диагностирующие чары, в том числе и самые сложные, способные определить проклятие, накрытое скрывающими чарами.
— Не спеши, — сказал Один, оперевшись о Гунгнир, — выбирай тщательно.
— Ага, — скрестив руки на груди, поддакнул отцу Тор. А Джеймс… он шел по сокровищнице, полной разного рода богатств и… не чувствовал, что здесь есть что-то, что он может выбрать. Золото? Серебро? Он не беден. Могущественные артефакты? Но ведь еще не факт, что он сможет совладать с ними. Тем более, мальчик не был боевиком. Да, он не трус, но предпочтет избежать сражения, нежели пойдет на пролом. Ведь он и не собирался драться с тем монстром, а был вынужден сделать это.
— Ну и что выбрать?
— Даже не знаю. С одной стороны тут много крутых вещей. И зачарованного оружия, и разных усиливающих носителя предметов… вон, сапоги-скороходы даже есть, — Джим посмотрел на простые с виду сапоги, от которых так и перло какой-то особой энергией, — Но…
— Но? Что «но»?
— Ничего конкретного не приходит в голову, — честно признался Антонин, а Джеймс… Джеймс принимает решение.
— Ваше величество, — повернулся он к царю, — здесь нет того, чего бы я действительно хотел, — сказал он, вспомнив сказанное однажды вскользь отцом выражение: если ты не уверен в чем-то, то лучше оставь на потом.
— Уверен? — спросил Один и по его лицу нельзя было сказать, рад он решению мальчика или нет.
— Да. Я… — сказал он, но замолк, — что это? — вдруг он услышал… пение?
— Ааа, — понимающе сказал Один, — это поет Идунн.
— И… дунн? — с интересом спросил мальчик, прислушиваясь к дивному пению.
— Да, — кивнул Один и… усмехнулся, — пойдем. Познакомлю тебя с ней, — сказал он и пошел на выход из сокровищницы. Джеймс еще успел заметит удивление на лице Тора, пока тот тоже не вышел из комнаты.
— Мордред! Если это та Идунн, о которой я думаю, то нас с тобой только что испытывали на чистоту помыслов! —
— О ком ты? — спросил он, не отставая от царя и заметив, что они как-то слишком быстро покинули дворец и оказались… за городом? Это что, такой телепорт?
— Хм… даже не знаю. Придержу-ка я свои предположения при себе. В любом случае, тебе ничего не грозит, — уклончиво ответил он, вызвав раздражение у Джеймса.
— Мы на месте, — торжественно обьявил Один, а Джеймс, осмотревшись, отметил про себя, что это место очень красиво. И если сам город был помпезным и величественным, то это место, что напоминало виденные им не раз фруктовые сады, навевало сон и, одновременно, дарило умиротворение. А еще на атмосферу покоя работала не утихающая песня, которая хоть и звучала на незнакомом мальчику языке, но каким-то странным образом отзывалась в его душе.
— Идунн*? Ты здесь? — позвал ее Один и песня прекратилась, а из-за деревьев выплыла, а по другому и не скажешь, высокая и статная красавица. Вот только, несмотря на легкость походки, одета она была в мощную кольчугу. В руках у нее было копье и щит, а на поясе висели ножны с мечом.
— Мой царь, — сказал она, подойдя к ним и встав на колено, — рада видеть вас в моем саду. Что привело вас сюда? — спросила она и, подняв голову, обратила внимание на мальчика.
— Этот юноша сильно помог нам. И я бы хотел, если ты позволишь, одарить его одним из яблок, что растет в этим саду, — сказал Один, а Идунн, поднявшись с колен, усмехнулась.
— Это ведь идея царицы, не так ли? — не то спросила, не то сказала она, — вы же знаете, после того, что учудил Локи в прошлый раз, мы с большой щепетильностью относимся к подобному, — предупредила она Одина, а Джиму показалось, что пожелай эта красавица, и Один сам склонитьэся перед ней, уж больно она напомнила ему Фриггу.
— Да. Похищение яблок до недавнего времени было его самым большим проступком, ты права, — согласился Один, а Джим совсем потерял нить разговора. Самый большой проступок Локи… похищение яблок? — Вот только так уж сложились обстоятельства, что, возможно, мы говорим сейчас именно потому, что этот юноша оказался в Асгарде именно сейчас, — вполне честно сказал Один, удостоившись новой усмешки.
— Возможно? Скажите уж прямо, мой царь, что на радостях от избавления от Малекита, вы решили вознаградить смертного из Мидгарда одним из величайших сокровищ Асгарда, — усмешка не сходила с ее губ, а Джиму показалось, что мудрый и грозный Один, да и Тор тоже… несколько стушевались.
— Все-то ты знаешь, — буркнул он, на что воительница тонко улыбнулась.
— Не даром же я общаюсь с норнами, — сказав это, она посмотрела на Джеймса, — вижу помыслы твои чисты. Хотя, вряд ли бы Фригга предложила подобное, будь это не так, — рассудила она задумчиво, — дай свою руку, мальчик, и пойдем со мной, — протянула она ему левую руку, переложив копье в правую. Джеймс, слегка помешкав, взял ее ладонь и они пошли в глубь сада. При этом все это казалось Джеймсу настолько необычным, что он буквально физически ощущал, как клинят его мозги.