Каин: Антигерой или герой нашего времени?
Шрифт:
— И назову! — с каким-то злым вызовом воскликнул мужик. — НиколайМещерский. — Обретает от нас в пяти верстах. На самом взгорье недавно белокаменные палаты отгрохал. А за счет кого?
— Слышал краем уха. Непомерными оброками, чу, мужиков задавил.
И тут мужиков словно прорвало:
— Мочи нет!
— У барина, почитай, сотни деревенек, и всех ярмит в три погибели!
— Наши сенокосные и лесные угодья вдвое урезал! А лес-то залюбень, строевой. Хоть добрую избу из него руби, хоть корабли возводи. Урезал, мироед!
— А коль слово супротивное скажешь, бунтовщиком назовет, в застенок упрячет и всего изувечит,
— Никакого нам житья, ибо барин-то под боком живет.
Чем дольше кричали мужики, тем все больше темнел лицом Каин. Его порывало открыться этим несчастным людям и воскликнуть: «Я уничтожу этого злодея!».
И все же Иван сдержал себя, ибо начинать путь к Самарской луке, назвав свое имя, означало провалить задуманный план. Мужики, узнав, что перед ними сам Иван Каин, наверняка попросят его припугнуть зарвавшегося барина. И если он отвергнет их просьбу, то потеряет всякое к себе уважение.
Что ж сказать этим бедолагам?
— Сочувствую, мужики, худой у вас барин. Потерпите, авось…
Иван резко развернулся и торопливо зашагал к берегу Волги.
Мужики проводили торговых людей снулыми глазами.
Вначале, когда Иван услышал ответ о Каине первого мужика, настроение его и вовсе стало отрадным, и не оттого, что мужики одобряют разбои Каина, а оттого, что ненавидит народ богатых людей, не зря он отзывается кровавыми бунтами, которые, несомненно, и впредь будут, пока богачи существуют в этом неправедном мире. Болотниковы, Разины, Булавины вновь и вновь будут появляться на Руси. Вот и сейчас недовольство народа ширится, а посему не за горами новое восстание, которое сотрясет всю Россию. [157]
157
Чутье не обмануло Каина: через несколько лет начнется крестьянская война Емельяна Ивановича Пугачева.
А вот когда Иван выслушал злые выкрики мужиков, он и вовсе посуровел лицом. Этих дворян Мещерских на Руси великое множество. Вот кого надо уничтожать в первую очередь. Дворян, которые кабалят русский народ.
И эта мысль прямо-таки пронзила Каина, ибо раньше она никогда не возникала. Почему? Да все потому, что он свои отроческие годы провел в купеческой среде и нагляделся, как купцы и приказчики наживают свое добро путем обмана, недовеса и всевозможных сделок у коих одна цель — подешевле закупить товар и подороже его сбыть. На таких торгашей ему было тошно смотреть. Хитрят, изворачиваются, и всячески унижают своих дворовых.
Сколько побоев ему пришлось претерпеть от Петра Филатьева и его приказчиков! Вот и нарастала в нем злость не по дням и по часам, вот и задался он целью не только сбежать от ненавистного купца, но и разорить его, а затем и ему подобных.
Правда грабил не только купцов, но и другой богатый люд, но все же основная его цель — как можно больше разорить торгашей. Дворянство же оставалось в стороне. А ведь именно оно являлось злейшим врагом крепостных крестьян. Не случайно же мужики толпами шли в войско Степана Разина, не случайно и гремит его слава не как лихого разбойника, а как всенародного заступника.
Что же получается, Иван? Ты тешишь себя мыслью повторить стезю Разина, а сам крайне далек от его пути, и если ты останешься только грозой купцов, забудь о немеркнущей
Ишь, что о Мещерском толковали. Даже в застенке мужиков калечит, скотина. Его повесить, а имение сжечь. Но хватит ли сил? Поди, одной дворни до сотни человек держит, без ружей не сунешься… Разгромить усадьбу на обратном пути с Самарской луки, когда будет с братвой удалая повольница? Но сие надолго может затянуться. Терять время — не в характере Ивана. Надо что-то придумать.
Глава 26
Николай Мещерский
«Знатное имение. Дом белокаменный с колоннами и никакого забора. По новой моде барствует господин Мещерский», — усмехнулся Каин.
У парадного крыльца стоял тучный лакей в ливрее. Стоял величественный, в лайковых перчатках, с широкими, пепельного цвета, бакенбардами.
— Доложи, милейший, что господина Мещерского желает видеть московский купец первой гильдии Василий Андреевич Колесов. (Каин вновь изменил свою фамилию). Остальные — мои приказчики.
Лакей придирчивыми глазами оглядел купца и торговых людей, и важно изрек:
— Их превосходительство, генерал-аншеф Николай Павлович Мещерский изволит отдыхать после охоты, а посему покорнейше прошу навестить их превосходительство завтра, не раньше полудня.
— Мое судно, милейший, не может ждать и часу, так как выполняю срочное поручение столичного генерал-губернатора Семена Андреевича Салтыкова. Прошу незамедлительно доложить его превосходительству, иначе у тебя, милейший, будут большие неприятности.
Лакей как застыл неподвижной глыбой, так продолжал ей и оставаться. В голове его всего лишь одна мысль: «Камердинер приказал никого не принимать, ибо их превосходительство после псовой охоты всегда ложиться почивать».
— Ты что оглох, мерзавец? — перешел на резкий тон Каин. — Да господин Мещерский за твою заминку отправит тебя на конюшню мордой навоз чистить.
Грубая речь Каина возымела свое действие. Глыба качнулась и выдавила из себя два слова:
— Доложу камердинеру.
Камердинера долго ждать не пришлось. Выслушав Каина, он тотчас сообразил, что отставлять без внимания просьбу московского купца не следует, и что придется разбудить барина.
— Подождите несколько минут, ваше степенство.
Через десять минут Каин поднимался по мраморной лестнице на второй этаж дома Мещерского. Остальным приказано подождать у парадного подъезда. Еще минут через пять Иван был принят в кабинете генерал-аншефа в отставке, который завершил службу в пятьдесят лет и теперь все летние месяцы пребывал в своем новом имении, а зиму — в Санкт-Петербурге, где имел роскошный особняк на Васильевском острове, неподалеку от бывшего дворца Александра Меньшикова, в котором принимал по четвергам своих военных друзей и гражданских лиц из высшего светского общества, приближенных к самой императрице Елизавете Петровне. Разумеется, он посещал балы и рауты, где высматривал себе молодую жену, ибо первая умерла два года назад.