Каин: Антигерой или герой нашего времени?
Шрифт:
— Я так и знала… я так и знала, что вы сегодня придете на взгорье, — обрадовано и взволнованно произнесла она.
Иван подошел к девушке, поздоровался, а затем спросил:
— Знала?
— Еще ночью я … Я не спала и вдруг увидела вас, Василий Егорович, как вы ехали на коне, а затем стали подниматься на взгорье. Не верите?
— Верю, Глаша. И ты решила меня встретить?
— Да я…
Лицо девушки вспыхнуло алым румянцем.
— Да я…Я сюда каждый день теперь прихожу.
— Каждый день? Но зачем?
Девушка
— Запали вы в мое сердечко, Василий Егорович…Простите меня, ради Бога!
Иван утонул в ее широко распахнутых лучистых и нежных глазах, и теплая волна, казалось, захлестнуло его сердце.
«Она влюблена. Это хорошо и плохо: он может не сдержать себя и тогда…»
— Да за что же тебя прощать, Глаша?
— Ну, как же? Разве вы сами не ведаете, что простая девушка из деревушки даже во сне не может о богатом московском купце грезить.
— Чепуха все это, милая Глаша. Не только купец, но и дворянин может выбрать себе суженую даже из крестьянок.
— Правда?
«Господи! Ее глаза могут свести с ума. Как хочется обнять и страстно поцеловать эту чудесную девушку, но он должен задавить в себе свою похоть. Обязательно задавить, ради спасения Глаши».
— Правда, Глаша.
Иван слегка коснулся ее мягкого, округлого плеча и предложил:
— Давай опять рекой и озером полюбуемся. В прошлый раз глаз не мог оторвать. Какие же здесь красоты!
— Давайте, Василий Егорович Здесь можно стоять часами и все равно не наглядишься… А знаете, — девушка кинула на Ивана задорный взгляд, — вы еще не видели наши Нелидовские озера. Отсюда их не приметишь, они прямо за Ветлугой, но их загораживают заросли, а на челне к ним легко можно пробраться. Я туда нередко с тятенькой плаваю рыбу ловить. Там такая красота! [152] Хотите посмотреть?
— Вплавь поплывем? — улыбнулся Иван.
— Почему же вплавь? У меня челн на берегу с веслом стоит. Не забоитесь?
152
Автор произведения два года (1959-61) проживал в описываемых им местах, тем более, по легенде на Богородицком взгорье когда-то побывал Ванька Каин.
— Это с тобой-то, Глаша? Да хоть на край света!
— Ой… Как я рада, Василий Андреевич. Какой же вы дивный.
Глаза девушки были заполнены счастьем, и тогда Иван вытянул из кармана небольшую коробочку, облаченную красным бархатом.
— Ты уж извини, Глаша. В прошлый раз я предлагал тебе золотые сережки купить, а ты отказалась. И все же я хочу тебе их подарить. Раскрой коробочку.
— Какие красивые! — ахнула девушка. — Такие только царевны носят.
Глаша
— Жаль, что зеркальца нет.
— Дома можно посмотреться?
— Дома?.. Да вы что, Василий Егорович? У нас во всей деревне нет ни одного зеркальца.
— Да ты выходит, Глаша, даже своего лица не знаешь.
— Шутите, Василий Егорыч, — снова метнула на купца задорный взгляд девушка. — В кадушку водицы наношу и посмотрюсь.
— А ведь на самом деле, Глаша, — рассмеялся Иван. — Сам детские годы в деревне жил. Мать, бывало, иногда в кадушку с водой смотрелась, когда молодая была.
Девушка отняла от ушей сережки, уложила их в коробочку и протянула Ивану.
— Благодарствую, Василий Егорыч, но ваш подарок взять не могу.
Но Иван заложил руки за спину.
— Но я ж от чистого сердце. Ты мне, Глаша, взгорье и озеро показала, а я тебе за это скромный подарок преподнес.
— А что маменька и тятенька скажут? Откуда такое сокровище?
— А так и растолкуй.
— Не поверят, милый Василий Егорыч. Осерчают на меня, да еще на худое подумают. Простите, родненький, не возьму.
— Подарок, как бы ты не уговаривала, назад не возьму, Глаша, — твердо высказал Иван.
В глазах девушки появились слезинки, чего особенно терпеть не мог Иван, не привыкший к женским слезам.
— Тогда давай так поступим. Сейчас я поищу бересты, спрячу в нее коробочку и зарою ее под твоей березкой. Пусть это будет твоей тайной, Глаша, а потом, как сердце твое подскажет. Согласна?
Девушка молча кивнула, хотя глаза ее оставались грустными. Иван, конечно же, понял ее состояние души: она не такая уж простушка. Глаша поняла, что сегодняшняя встреча может быть последней.
Спрятав клад под березкой, Иван подбодрил девушку.
— Все будет хорошо, Глаша. Уж ты поверь мне… А про Нелидовские озера не забыла? Подари мне еще одни красоты.
— С большой радостью, Василий Егорыч. Давайте спускаться.
— Подай руку, Глаша. Так мне будет спокойней.
Иван чувствовал трепетную, нежную ладонь в своей руке и испытывал необъяснимую нежность к девушке, которую никогда не переживала его заскорузлая душа. Он должен это ощущение запомнить, надолго запомнить, пока неизбежные оковы не скуют его тело.
У дерева лошади не оказалось, чем был Иван поражен, так как он весьма крепко привязал к сосне Каурку.
— Моего коня кто-то увел, даже узел не развязал. Поводья ножом разрезал.
— Какая беда, родненький, — расстроилась девушка.
— Не переживай, Глаша. Другого коня куплю.
— Да как же, родненький Василий Егорыч! Это же великая беда. Тятенька бы с ума сошел. Где таких денег набраться? Но наши мужики коня украсть не могли, вот тебе истинный крест!
— Чужие? Но с дороги коня не видно.