Каирская трилогия
Шрифт:
Она распласталась рядом с ним и потянула белую руку к бутылке, наполнив обе рюмки. В этом доме за такую вот бутылку брали вдвое дороже настоящей цены. Всё здесь было дорого, за исключением женщин, за исключением человека. И если бы не алкоголь, невозможно было бы отвлечься от вытаращенного с отвращением взгляда всего человечества, хотя в нашей жизни есть место проституткам и совсем иного рода, вроде министров и писателей!
Когда вторая рюмка наполнила его нутро, мелькнули первые вестники забвения и восторга. «Я желал эту женщину так давно, что даже и не знаю, с какого времени. Страсть это деспотичный правитель, тогда как любовь это нечто иное. Свободная от страсти, она предстаёт в странном обличье. Если
Он одним залпом опустошил третью рюмку, а Атийя залилась смехом. Она от всего сердца любила напиваться, хотя алкоголь мог сделать с ней что угодно. Если бы он во-время не остановил её, она бы начала громко смеяться, дебоширить, плакать, и блевать. Вино заиграло в его голове, и он задрожал от восторга и поглядел на неё, широко улыбаясь. Сейчас она была всего-навсего женщиной, а не проблемой. Да и проблем будто бы и не было в помине. И само бытиё — наиболее сложная проблема в жизни — больше не было проблемой. «Ты просто выпей и отдайся поцелуям…», подумал он.
— До чего ты мила, когда смеёшься без всякой причины!
— Если я смеюсь без причины, то ты должен знать, что некоторые причины более серьёзны, чтобы их упоминать…
17
Закутавшись в пальто, Абдуль Муним вернулся в Суккарийю, подбадривая себя время от времени против лютой зимней стужи. Стояла кромешная темнота, хотя на часах ещё не было и девяти. Едва он подошёл к лестнице, как дверь в квартиру на первом этаже раскрылась и наружу выскользнула мягкая тень, поджидавшая его. Сердце его заколотилось, пока пылающие глаза высматривали её в темноте. Он проследовал за её тенью, поднимаясь вверх по лестнице неслышными шагами, стараясь ступать беззвучно. Он разрывался между желанием уступить соблазну и волей, понуждавшей взять под контроль свои нервы, которые, видимо, намерены были изменить ему и покончить с ним. Тут он вспомнил — только сейчас — что она заранее назначила ему свидание в эту ночь, и он мог вернуться домой раньше этого срока или наоборот, позже, чтобы уклониться от встречи с ней. Но он полностью забыл об этом!.. У него не было времени для раздумий и принятия каких-либо мер. Ему придётся отложить это и подумать позже, когда он останется один в своей комнате. В тот момент он либо одержит триумф, либо унизительное поражение. Он поднимался по лестнице вслед за ней, так и не приняв никакого решения и подвергнув себя этому испытанию. Ничто не могло заставить его забыть страданий этой извечной борьбы. Наверху лестничной клетки ему показалось, что её тень стала настолько огромной, что заполнила собой всё пространство и время. Скрывая своё волнение и намереваясь сопротивляться во что бы то ни стало, он сказал:
— Добрый вечер…
Нежный голос ответил ему:
— Добрый вечер. Спасибо тебе за то, что послушался
Он был тронут её нежностью, и слово, что он собирался сказать, само собой растаяло у него в горле. Пытаясь скрыть замешательство, он произнёс:
— Я боялся, что сегодня вечером пойдёт дождь…
Она подняла голову кверху, словно глядя на небо, и сказала:
— Рано или поздно дождь пойдёт. На небе не видно ни звезды. Я еле различила тебя, когда ты появился на улице.
Он собрал все свои противоречивые чувства и тоном, похожим на предостережение, заявил:
— Холодно, а на лестнице ещё и очень влажно!
С откровенностью и прямотой, усвоенной от него самого, молоденькая девушка сказала:
— Я не чувствую холода рядом с тобой!..
Лицо его обжигал огонь, идущий изнутри. Состояние его свидетельствовало о том, что он вот-вот снова повторит свою ошибку, несмотря на всё, и тогда он призвал на подмогу всю свою волю, чтобы побороть содрогание, что растеклось во всём его теле. Она спросила:
— Почему ты ничего не говоришь?
Он почувствовал, как её рука нежно сжимает его плечо, и не совладав с собой, обнял её рукой и оставил долгий поцелуй на губах. После этого он осыпал её поцелуями, словно каплями дождя, и услышал её нежный голос, что с трудом произнёс:
— Мне невыносимо быть так далеко от тебя…
Он продолжал обнимать её и сам таял в её объятиях, когда она прошептала ему на ухо:
— Я бы хотела навсегда остаться вот так в твоих объятиях…
Сжав её, он дрожащим голосом произнёс:
— Как жаль!
В темноте она немного отдёрнула голову и спросила:
— Чего тебе жаль, любимый мой?
— Той ошибки, что мы совершаем…
— Какой ошибки, ради Бога?
Он мягко высвободился из её объятий и начал снимать пальто, потом свернул его и уже хотел положить его на ступени, как вдруг отказался от своей затеи в самый последний и ужасный момент, и сложил его на руке. Затем отступил назад на шаг, тяжело переводя дыхание. Его решительность поборола желание отдаться страсти, и изменила всё. Он перехватил её руку, стремившуюся обхватить его за шею, и немного помедлил, чтобы прийти в себя, а затем спокойно сказал:
— Это большая ошибка…
— Какая ошибка?!.. Я ничего не понимаю…
«Молоденькая девушка, которой нет ещё и четырнадцати, а ты играешь с ней ради удовлетворения своего беспощадного желания. Эта игра ни к чему не приведёт, только навлечёт гнев Божий и отвращение».
— Ты должна понять: сможем ли мы открыто сказать всем о том, что делаем?
— Сказать всем?
— Погляди сама, даже ты сама это отрицаешь!.. Но почему бы нам не объявить об этом, если только это не презренный порок!..
Он ощутил, как к нему тянется её рука, и встал на следующую ступеньку на лестнице, уверенный в том, что благополучно преодолел на сей раз опасный участок.
— Признайся, что мы совершаем ошибку, и не следует упорствовать в этом…
— Так странно слышать от тебя эти слова…
— Нет ничего странного. Моя совесть больше не может терпеть это, она мучает меня и делает недействительной мою молитву.
«Она молчит!.. Я расстроил её. Да простит меня Господь. Какое мучение! Но я не отступлюсь, и хвала Аллаху за что, что эта ошибка не подбила меня на что-то ещё более худшее…»
— То, что случилось между нами, должно стать для нас уроком, и не будем к этому больше возвращаться. Ты ещё мала, а уже совершила ошибку. В следующий раз не совершай её.
Когда она заговорила, в голосе её слышались плачущие нотки:
— Я не совершала ошибки…Ты хочешь меня бросить?…Что ты затеваешь?
Абдуль Муним полностью овладел своими чувствами и ответил:
— Возвращайся домой и не делай ничего такого, что бы пришлось скрывать. Не поджидай никого в темноте…
Дрожащий голос произнёс: