Как настоящий мужчина
Шрифт:
Несколько дней в нашем доме стояла напряженная тишина. Мама не разговаривала с отцом, а тетя с дядей Сиано. Если одна сторона хотела спросить что-то другую, прибегали к моему посредничеству. Дело было не из легких, и я пожаловался дяде.
— И ты еще стонешь? — воскликнул дядя. — Ты что, забыл, что ли, что этот пожар разгорелся из-за тебя? Не будь этого проклятого скандала, я наверняка занял бы у тети Клары пять песо и сделал бы завтра ставку.
Разговор шел в субботу, а по воскресным дням в баррио устраивались петушиные бои.
— Поставь я завтра на белого петуха Тасио, — продолжал дядя, — наверняка выиграл бы.
Огорчение дяди было понятно. Он невероятно переживал, когда бывал уверен в выигрыше, а ставить было нечего. И во всем виноват я!
Отец вечером попробовал заговорить с матерью, но она не ответила. Как только он приближался к ней, она начинала топать ногами. После ужина она так зло топнула, что сломала бамбуковую планку и занозила ногу. Отец хотел было склониться и посмотреть, где заноза, но она мгновенно исчезла в своей комнате. В тот вечер посуду пришлось мыть мне с отцом и дядей.
В воскресенье, чтобы наладить отношения, отец и дядя Сиано решили пойти с матерью и тетей Кларой в церковь. Они шагали в полном молчании через всю деревню. Это было так странно, что все встречные оборачивались и удивленно глядели им вслед. В церкви отец так старался угодить матери, что даже не заснул во время проповеди отца Себастьяна.
После мессы отец Себастьян появился у нас в доме.
— Для нас это сюрприз, падре, — встретила мама его у порога.
— Хочу узнать, не могу ли я помочь вам, — ответил священник.
— В чем, падре?
Отец Себастьян поднялся в дом, сел возле окна и изо всех сил начал обмахиваться газетой, как веером.
— Мне показалось, что в этом доме не все благополучно, — начал он, — сегодня я видел в церкви Томаса и Сиано.
Мама отвернулась: чувствуя смущение, она не могла смотреть в лицо собеседнику.
— Да, падре, — сказала она, — у нас большая неприятность.
— Может, я могу быть полезен?
Отец с дядей в это время были в поле, ждали, когда отелится буйволица. Мама начала рассказывать о ссоре, тетя ей все время поддакивала, отец Себастьян внимательно слушал.
— Ну что же, — заметил священник, выслушав ее рассказ, — горю не так уж трудно помочь.
Тетя Клара села на скамейку напротив отца Себастьяна, мама подсела рядом, я устроился на полу у их ног.
— Почему бы вам не написать Педро и не узнать, как идут у него дела, может ли он приютить Криспина, не трудно ли ему будет с мальчиком? Я посоветую Томасу написать двоюродному брату Мартиниано и спросить о том же. Потом уж решайте, чьи условия лучше. Это, по-моему, единственный выход.
Мама улыбнулась. За много дней на ее лице появилась широкая улыбка. У меня отлегло от сердца, будто после долгих дней шума и скандалов я наконец услышал ее нежную колыбельную песню.
Вечером мама обратилась ко мне с просьбой написать письмо в Нью-Йорк. Я, разумеется, не сопротивлялся. Она сообщила дяде Педро много лестного обо мне, — я и не подозревал, что я такой хороший!
Наутро я услышал, как, устроившись на лежанке, отец диктует письмо дяде Сиано. Видно, отец Себастьян не терял времени даром. Как ни странно, на сей раз дядя с отцом безропотно приняли его предложение.
Возобновившиеся за обедом через мое посредство переговоры уже носили более дружественный характер. Раз или два отец обходил
— Изыди, сатана! — пробурчала тетя Клара.
Дядя Сиано засмеялся, а потом вдруг вспомнил:
— Да, секундочку, Клара! Не будь этой ссоры, я наверняка занял бы у тебя пятерку в прошлое воскресенье и поставил на петуха Тасио. Так вот, петух проиграл, считай, что мы заработали пять песо.
Мама не удержалась от смеха.
В нашем доме вновь воцарился мир.
Через две недели пришел ответ от дяди Педро. День был субботний, и я направлялся на речку купаться. Мама закричала мне вслед и замахала письмом. Какое там купанье — я пулей кинулся назад! Весь угол конверта был разукрашен синими и красными полосами, как американский флаг. Тетя показала на полосы и глубокомысленно заметила, что в Америке, мол, все такие патриоты, что это даже по конвертам видно. Она отложила шитье, села на пол возле скамьи, на которой восседал я с письмом, и приготовилась слушать. Мама бросила все дела на кухне.
В письме говорилось:
Дорогая сестра Тина,
я был очень рад получить от тебя весточку и узнать, что мой племянник Криспин, которого я еще ни разу не видел, едет в Штаты. Очень рад оказать ему гостеприимство. Мы с Салли женаты пятнадцать лет, но детьми не обзавелись.
Твое письмо доставило мне такую радость, что я даже повел Салли в цирк посмотреть классическую борьбу, до которой она большая охотница. После цирка мы отправились в итальянский ресторан, где ели, конечно, спагетти [25] . Однако Салли заявила, что она готовит вкуснее, чем итальянцы, так что сегодня на обед я жду опять спагетти.
Квартира у нас достаточно просторная, и лишний человек не будет нам в тягость, мы будем очень рады Криспину. Я работаю официантом в огромном отеле, там пятьсот номеров, десять ресторанов и банкетных залов. Очень может статься, что через месяц я стану поваром и буду приносить домой денег побольше. Как видишь, Криспину у нас будет неплохо. Жена моя Салли тоже филиппинка, родом с Лейте [26] , она прекрасная жена и хозяйка.
С наилучшими пожеланиями, и дай нам знать о приезде Криспина.
Твой брат Пит.
Мама сидела как зачарованная. Письмо ее так захватило, что она не могла произнести ни слова, даже тетя Клара вынуждена была подтолкнуть ее.
— Клара, — сказала мама, — наш Педро, когда уезжал из баррио, мог произнести только «yes» и «no»[27], а теперь он написал целую страницу на английском языке. Ты можешь это себе представить?!
Тетя Клара улыбнулась и обратила глаза к потолку, будто собиралась возблагодарить бога. Потом мама, которая почти ничего не поняла из письма, попросила меня перевести его от начала до конца.