Как пальцы в воде
Шрифт:
Невысокая изгородь из ели и туи, окружающая большой двор особняка, не скрывали мастерство ландшафтного дизайнера. В филигранных пропорциях примыкающей к замку территории не было нарочитости и вульгарного пафоса. Небольшой сад, оранжерея, бассейн, искусственные водоемы, теннисный корт были ухожены с любовью и единственной целью – приносить эстетическое наслаждение, удовольствие и радость бытия.
Десять минут спустя я уселся в свой синий «мазератти» (подарок моей любимой Сильвии) и собирался было нажать на клаксон, как ажурные металлические ворота распахнулись, и я въехал на ухоженный двор
Женщина молча мне улыбалась, видимо, ожидая, когда я приду в себя. Через некоторое время и с некоторыми усилиями мне это удалось.
– Добрый вечер, Лора, – я восхищенно причмокнул губами, покачав головой. – Ты сегодня фантастически красива!
– Спасибо, я хотела тебя поразить, – сказала она, лучезарно улыбнувшись. Ее темные глаза слегка прищурились под лучами заходящего сентябрьского солнца и можно было подумать, что Лора иронизирует надо мной или моими словами.
– Ты весьма преуспела в этом! – Я поцеловал ее в щеку.
Обменявшись дружескими поцелуями, мы пошли с ней по дорожке к дому.
– А может, ты не достаточно критичен ко мне? – засмеялась она.
– Не знаю, не знаю… Но помнится, ты сама не раз говорила, что у меня есть вкус. Ты изменила свое мнение?
– Нет, что ты! Я всегда считала, что у тебя отличный вкус, особенно в отношении женщин. Но я в него «не вписывалась», – засмеялась она, приблизившись ко мне и вновь лукаво улыбнувшись, слегка прикоснулась губами к моей щеке. Я ощутил запах, исходящий от ее волос и кожи. В нем были новые, совершенно незнакомые мне нотки, своего рода аромат-намек: сочетание свежести и легкой сладковатой томности какого-то цветка. Никогда ранее Лора не пыталась меня соблазнить… так тонко, что ли; пару лет назад она действовала достаточно прямолинейно, но сегодня в ее арсенале присутствовала чувственная композиция ароматов, хрупкий шлейф обещаний… С чего бы это? Надо будет подумать на досуге.
Справа от вымощенной гравием дорожки, в предвечерних сумерках, матово блестел декоративный пруд, окаймленный разноцветными камушками. Я заметил появление новой альпийской горки и живых зеленых пирамид.
Тем временем Лора продолжала радостно щебетать:
– Вот теперь и думаю: либо ты стал льстецом со времени нашей последней встречи, либо… я действительно стала красивой?
Я молчал, задумавшись, не притворство ли ее веселье? Не очень-то это сочеталось с утренней тревогой моей приятельницы. Или она хочет показаться мне храброй, какой и была всегда? Быть может, женщине просто неприятно вспоминать о проявленной ею слабости: трусливые стрингеры не берутся за криминальные расследования.
От размышлений меня оторвала Лора. Она даже остановилась в ожидании моего ответа и вопрошающе смотрела на меня. Вспомнив ее вопрос, я быстро нашелся:
– Я обдумывал твое предположение, чтобы ответить на него максимально честно. Конечно же, ты стала удивительно красивой, – искренне ответил я, улыбнувшись, тем более что такой вывод вполне соответствовал истине. Шутливый настрой, оживленное
– Я так тебя ждала! – оживленно продолжала она. – Но боюсь, мой рассказ может занять полночи. – Женщина внимательно посмотрела на меня: – Надеюсь, тебя никто не ждет в ближайшие два часа?
– Какие два часа? – притворно возмутившись, ответил я. – Ты только что пообещала мне полночи, на меньшее и не рассчитывай! Да и раньше двенадцати Клео не пустит меня домой: ей спокойнее, когда я гуляю до полуночи. В таких случаях, как правило я прихожу один.
– Стало быть, исключения все же были? – засмеялась она.
– Почти, нет.
– Марк, мне сложно понять такой ответ, – протянула Лора чуть насмешливо.
– Ну ладно, – картинно вздохнул я. – Была парочка эксклюзивных вариантов. Но подробнее рассказать не могу.
– Я и не хочу таких откровений.
Я засмеялся.
– Дело, дорогая, не в моей скромности. Если бы в нашем распоряжении была целая ночь, а не половина, я бы тебе поведал несколько поучительных историй. – Я на минуту замолчал, вспоминая в большей степени поведение Клео в тех ситуациях.
– Ты считаешь, что твой рассказ мог бы меня чему-то научить?
– Я неправильно выразился. Те истории были весьма назидательны для меня и Клео. Я сделал вывод, что мое животное не потерпит в нашем доме какую-либо женщину.
– Нервничает?
– Надо признать, да. Но не беспокойся о ней: я даю ей витамины для нормализации деятельности нервной системы.
– Для чьей нервной системы? Твоей или кошачьей?
– Для обеих, – засмеялся я. – Клео не будет волноваться, что неплохо будет и для меня.
– Похоже, тебе не грозит скорая женитьба.
– Да уж, – вновь притворно вздохнул я. – В ближайшие десять лет мне не удастся вкусить радости семейной жизни.
– Сочувствую тебе, дорогой. – Она бросила на меня лукавый взгляд. – Ну ты же знаешь, у моих животных с нервами все в порядке. Они железные.
– Скорее, резиновые.
– А ты знаешь, Марк, я бы не отказалась завести настоящее животное.
– Какое? – удивился я. – Знаешь, с твоей работой…
– Знаю, – на полуслове перебила меня Лора. – Я думаю о котенке или, может, об аквариуме. На время моих отлучек Стелла бы за ними присматривала. Ты же доверяешь Клео миссис Риттер.
– В принципе, ты права.
Переговариваясь, мы подошли к крыльцу главного входа. Я искренне уверовал, что у Лоры все нормализовалось. Но когда мы стали подниматься по керамогранитным ступенькам, ведущих к входной двери, настроение женщины резко изменилось: ее шоколадные глаза потемнели, в застывшем взгляде отразился страх, будто она увидела нечто ужасное, золотистая нежность щек, казалось, обесцветилась, превратив радостное красивое лицо в безжизненную маску. Но длилась эта, испугавшая меня метаморфоза, пару секунд. Судорожно сглотнув, Лора взяла меня за руку и, умоляюще посмотрев мне в лицо, тихо промолвила, скорбно скривив губы: