Как повергнуть герцога
Шрифт:
Странно, что конь не чёрный как смоль, чтобы быть под стать своему хозяину, которым являлся не кто иной, как сам Монтгомери. Её рука вцепилась в плотную бархатную штору. Герцогская поза, ловкость, с которой он управлял гарцующим животным… заставили Аннабель снова воспылать гневом. Вот бы этот красавец-скакун сбросил герцога, и тот свалился на пятую точку.
Герцог резко повернул голову в её сторону, и Аннабель застыла, затаив дыхание. На мгновение её пронзило яркое воспоминание, она словно вновь почувствовала его аромат.
Аннабель
Глава 89
Было бы мудрее сослаться на недомогание и спрятаться в своей комнате. Пробираясь по дороге по колено в снегу, Аннабель понимала насколько это решение сейчас казалось более прагматичным. К сожалению, и мудрость, и прагматизм покинули её не прошло и половины дня. Вот, что случается, когда прошлое неожиданно сталкивается с настоящим: оно возрождает призраков, и человек становится непредсказуемым.
Семь лет прошло с тех пор, как она вот так же стояла в большой библиотеке, а аристократ разбирал её по косточкам. Семь лет можно счесть долгим сроком, но правильная речь герцога и презрение в его голосе словно ударили Аннабель под дых.
И всё же ей не следовало вступать с ним в перепалку. Всё дело в галльской гордости. Тётя Мэй частенько говорила: "Обуздай свой галльский темперамент, деточка, ты не можешь себе его позволить".
Семь лет назад, когда отец любовника Аннабель назвал её жадной до денег шлюхой и отправил жить к тёте Мэй, этот галльский темперамент молчал, словно пойманный в силок кролик. С тех пор Аннабель редко проявляла гордость.
Тяжело дыша, она остановилась, чтобы поправить котомку. Тропинку впереди едва можно было отличить от белых холмистых полей, тянувшихся по обеим сторонам, но облака рассеялись, и ветер стих. На фоне тускнеющего неба тёмные неподвижные очертания деревьев на гребне холма казались словно вырезанными из бумаги. Аннабель знала, что осталось всего пять миль, она умела с точностью оценивать расстояния. Ведь такие женщины, как она, повсюду ходили пешком.
Не успела Аннабель пройти и мили, как позади послышался приглушённый стук копыт.
Она обернулась.
По тропинке в её сторону мчался всадник, прижимаясь к шее большой гнедой лошади.
Аннабель оцепенела. Лошадь была дорогая явно из аристократической конюшни. К тому моменту, когда она подъехала совсем близко, желудок Аннабель скрутило.
— Мисс. Мисс Арчер. — Молодой человек спешился и снял кепку, обнажив торчащие вверх, мокрые от пота рыжие волосы. — Макмахон, грум-садовник, к вашим услугам. Меня послали за вами, мисс.
Нет.
Нет, обратно она не вернётся.
— Я ценю ваши хлопоты, — сказала Аннабель, — но я направляюсь в деревню. — Она указала большим пальцем через плечо.
На лице слуги промелькнуло удивление.
— В Хоторн? Но до неё ещё далеко.
— Мне достаточно тепло, и я иду быстро.
— Вы ушли гораздо дальше, чем мы предполагали и, должно быть, совершенно вымотаны, — проговорил он. — Я отвезу вас обратно.
Он не слушал. Они никогда её не слушали.
Она широко ему улыбнулась, и конюх моргнул, как обычно моргали мужчины, которым она широко улыбалась.
— Макмахон, с вами нет второй лошади.
Его лицо просветлело.
— Не беспокойтесь, мисс, вы поедете на этой.
— Но нам понадобится два часа, чтобы вернуться, а до Хоторна я доберусь примерно через столько же.
Макмахон оценил ситуацию, нахмурившись ещё сильнее, вероятно, понимая, что если Аннабель откажется наотрез, то он не сможет просто взять и погрузить её на лошадь.
— Его светлость будет недоволен, — наконец, проговорил он.
Его светлость? Зачем герцог вообще за ней послал, если не желает видеть под крышей своего дома?
Потому что этот властный тиран хотел прогнать Аннабель на своих условиях.
— Передайте его светлости, что я отказалась.
У Макмахона отвисла челюсть.
— И что была ужасно упрямой, — добавила она, — настоящей мегерой.
Конюх медленно покачал головой.
— Я н-не могу ему этого передать, мисс.
— Он нисколько не удивится.
— Послушайте, мисс…
— Всего доброго, Макмахон.
Она не повернулась к нему спиной, потому что была хорошо воспитана, превосходно, если быть точной.
Макмахон по-прежнему выглядел расстроенным. Выместит ли герцог злость на юноше? Аннабель сжала губы. Она следовала инстинкту самосохранения.
Пробормотав что-то себе под нос, Макмахон, наконец, попрощался, приподняв кепку, вскочил в седло и развернул лошадь. Вскоре он превратился в тёмную точку на фоне белого пейзажа.
С удвоенной решимостью Аннабель зашагала вперёд. Её охватило нервозное желание двигаться быстрее. Герцог хотел вернуть Аннабель, а он был человеком, который всегда получал желаемое. Нужно спешить. Но тело покрылось испариной, сорочка прилипла к спине, а на замёрзшем лице выступил иней. Ей необходимо оказаться в тепле.
Не прошло и получаса, как снова послышался стук копыт.
Аннабель обернулась, приготовившись увидеть большую гнедую лошадь.
Лошадь оказалась ослепительно белой.
Чёрт побери!
Прямую осанку быстро приближавшегося всадника ни с чьей не перепутать. Это был сам Монтгомери. Позади неслась ещё одна лошадь.
Аннабель резко развернулась, и внезапно её разум, как и лицо, сковал мороз.
За ней явился сам Монтгомери.
Герцог настиг её, как шквалистый ветер. В вихре движений, разгорячённых мускулов и грохочущих копыт, он совершил манёвр, ловко управляя лошадьми и преградил Аннабель путь.