Как приручить Обскура
Шрифт:
Обскур без носителя бесполезен, говорил Скамандер. Но обскура можно было отделить от носителя. Человек от этого, кажется, умирал, но это Геллерта, в общем, не волновало. Обскур без носителя бесполезен. А если дать ему нового носителя? Новое тело? Поместить эту удивительную, разрушительную силу в подходящий сосуд?
О, если бы это было возможно — Геллерт сладострастно впитал бы в себя каждую капельку, каждую искру дымного чёрного роя, который сейчас клубился у него перед лицом. Он заслуживал эту силу — он, не Криденс, жалкий огрызок человека, безвольное, бесхребетное существо.
В
Геллерт помнил его взгляд, затянутый белой пеленой. Жестокий, твёрдый, безжалостный. Почему Криденс не убил его тогда? Из-за Грейвза? Не смог встать против своего «друга», даже когда тот предал его? Значит, не только Грейвз одержим Криденсом, это уравнение решается и наоборот. Криденс одержим Грейвзом. Вот почему он оказался здесь и сейчас. Он нашёл, к кому прилепиться, сильную руку, которая и направит, и щёлкнет по носу, если нужно. Он просто не знал, что есть руки и посильнее.
Обскур вился по щиту, тыкался в него дымными щупальцами, искал слабое место, не понимая, что это бесполезно. Убогий мальчишка, которому лишь по счастливой случайности досталась огромная сила. Он понятия не имел, что с ней делать, на что её применить!
Геллерт устал его убеждать. У него было не так много времени на разговоры. Он пришёл сюда за Скамандером — а тот в любой момент мог высунуться из своего чемодана и всё испортить. Убедить Криденса сходу не получилось — и ладно, с ним можно разобраться потом. Он прицепился к Грейвзу и никуда от него не денется — и Грейвз тоже никуда не денется, ему некуда больше бежать.
— Ладно, Криденс, — сказал Гриндевальд, отбросив мягкие убеждения. — Мы ещё встретимся и поговорим при других обстоятельствах. В следующий раз ты будешь намного внимательнее к моим словам.
Взмахом палочки он поджёг диван в центре гостиной, швырнул на него бесчувственное тело Грейвза. Обскур, чуть не взвизгнув, как собачка за мячиком, кинулся прочь, накрыл Грейвза собой, как шевелящимся одеялом. Гриндевальд подпалил шторы, чтобы тот не отвлекался. Бомбардой разрушил стену, через обломки вышагнул на задний двор. Чемодан из потёртой кожи лежал на траве у дорожки, возле клумбы с нарциссами. Крышка была приоткрыта, рядом сновала синяя пернатая змея. Заметив Геллерта, она вздыбилась, закудахтала, разрастаясь выше дома.
— Пошла прочь!..
Коротко брошенное Акцио швырнуло чемодан в руки Гриндевальду. Защёлкнув замки, он отогнал змею парой ударов хлыстовых молний. Нет, если ты хочешь защитить своё добро от чужих рук — окками не поможет. Всё, на что она способна — вырасти до неприличных размеров, как лягушка, которой сунули в зад соломинку и надули.
Из дыры за спиной потянуло дымом. Криденс жив. Пусть пока побудет под присмотром у Грейвза. Меньше возни, меньше беспокойства. Не нужно
Что, Персиваль, уцепился за него, как за соломинку? Нашёл единственное живое существо, которое теперь будет тебе подчиняться — забитый, слабый, трусливый мальчишка, который пугается громкого голоса, и готов был собственную сестру продать, если ему как следует врезать. Отличная пара из вас вышла!
Сжав в руке удобную ручку чемодана, Гриндевальд аппарировал из этого унылого места. Сначала — Скамандер. Потом — всё остальное.
Новые планы, старые друзья (Персиваль Грейвз)
Боль растекалась по коже, как кипящее масло. Обжигала половину лица, стекала на левое плечо, струилась по руке, по тыльной стороне ладони, по пальцам. Грейвз пошевелился, морщась, раскрыл глаза. Над ним оказался незнакомый серый потолок, исцарапанный трещинами. В голове шумело, будто накануне он изрядно накачался виски. На грудь давила мерзкая ватная слабость. Очень знакомая. Гриндевальд до отвала кормил его сонными заклятиями, пока разгуливал в его шкуре.
На мгновение Грейвза накрыл ужас, что пара последних месяцев были лишь сном или иллюзией. Расследование, приговор, бегство, Шотландия, Криденс… Он резко сел. Голова закружилась, он шатнулся, пережидая дурноту, сглотнул несколько раз. Пошарил взглядом вокруг.
Это был не тот дом на острове, с разбитым стеклом позади правого плеча. Это была бедная, плохо обставленная тесная комната. Грязно-белые стены, мутное пыльное окно, сор на полу. Дверь висела на одной петле. Не дом в Гленгори. Но и не дом на острове.
От приступа облегчения на него накатила тошнота. Он глянул на руки. Правая — тяжёлая, вялая, с непослушными пальцами. На левой рукав рубашки был оторван начисто, кожа от плеча до пальцев покраснела характерными неровными пятнами, прикасаться к ним было больно. Ожог. Откуда?..
— Криденс?.. — негромко позвал Грейвз.
В окно лился блёклый пасмурный свет. Пахло пылью и сыростью.
— Финли? — чуть громче позвал он.
В доме было тихо.
Грейвз осторожно потёр пальцами лоб. Последним воспоминанием было…
Витражи. Стеклянные павлины, качающие головками с хохолком, солнце сквозь зелёные, синие перья. Блестящий пол под ногами, счёт на четыре, Криденс… Они танцевали. Криденс смотрел в глаза, держал руку в руке, пальцы у него слегка дрожали. Он улыбался с неуверенной радостью. Потом — дверной колокольчик, звенящая пыльца в лицо… Гриндевальд!
Грейвз скинул ноги с кровати, она визгливо скрипнула. В комнате пахло чужим застоявшимся потом и древесной трухой. Стены шелушились лопнувшей краской, под ней проглядывала серая штукатурка. Рядом стояла ещё одна кровать, узкая и неудобная, накрытая шерстяным одеялом. Деревянная спинка изъедена жучками, на резных столбиках везде следы жёлтой пыли. На покрывале, приколотая булавкой, лежала записка.
Грейвз выдернул её, торопливо поднёс к лицу, нахмурился, фокусируясь на неровных карандашных строчках.