Как приручить Обскура

Фальк Макс

Грейвз наконец получил возможность говорить открыто. Высказать всё, что накопилось, виновнику всех своих бед — не скрываясь за дипломатией, не выбирая выражений. Высказать правду, которую он давно носил в себе — и он почувствовал, как азарт впрыснулся в кровь, словно бензин в камеру двигателя не-маговского автомобиля.

— Я давно слежу за твоими успехами, Геллерт, — сказал Грейвз, покачивая ботинком. — И давно хочу спросить…

Он сделал паузу, будто собирался задать интимный, щекотливый вопрос, и чувствовал неловкость от того, что приходится говорить об этом вслух.

— Я помню, ты всегда говорил, что желаешь магам свободы…

— Неужели

ты наконец догадался? — тот усмехнулся, но не стал перебивать. Грейвз покусал губу.

— Ты занимаешься этим уже… сколько?.. Почти десять лет?.. Прости за нескромный вопрос, но… где результаты, Геллерт?.. — проникновенно спросил он, глядя ему в глаза. — Ты носишься по миру, как курица с отрубленной головой: туда побежал, сюда побежал, там враги, здесь враги… А где свобода-то?.. Как-то её не прибавляется.

— Ты так ничего и не понял, — разочарованно ответит тот. Огонёк интереса в его глазах погас. — Такие, как ты, никогда не понимают. Даже если ткнуть вам ответ в морду.

— Ладно, — покладисто согласился Грейвз. — Пусть я не вижу. Пусть я слепой. Но покажи мне хоть одного зрячего. Хоть одного мага, который скажет: вот, вот стоит Геллерт Гриндевальд, человек, который изменил всю мою жизнь! Я был несчастен, а он открыл двери моей темницы, и теперь я счастлив!

— Продолжай, Перси, у тебя отлично получается паясничать, — бросил тот, усмехаясь с какой-то горечью. — Не останавливайся.

— Нет, в самом деле, Геллерт, — продолжал Грейвз. — Ты десять лет твердишь о том, что магам нужна свобода. А что ты сделал, чтобы дать её нам? Ты убиваешь не-магов, — он начал загибать пальцы, — взрываешь их дома, магазины, устраиваешь шумиху в их городах, ставишь магический мир на грань новой войны с не-магами… А потом приходят авроры, ликвидаторы, обливиаторы и подчищают за тобой это дерьмо. И весь твой террор улетает в трубу, — Грейвз взмахнул рукой. — Ты что, пытаешься спровоцировать их создать новую инквизицию? Чтобы они снова разожгли костры и начали охоту на ведьм?

— Ты думаешь, ты уел меня? Нет, ты просто расписался в том, что неспособен понять, чем я занимаюсь! — резко бросил Гриндевальд. — Чего ещё от тебя ждать!

Он уже не сидел спокойно — щурился, сжимал губы, кривил усмешку углом рта. Оперся локтем на подлокотник, зло уставился на Грейвза. Оборвать разговор и уйти он уже не мог — это бы означало, что слова Грейвза задели его. Что в них была правда. И он отвечал, изо всех сил стараясь не оправдываться, а нападать в ответ.

Ёрзай, ёрзай, — с удовлетворением подумал Грейвз. — Я только начал.

— Всё, чего ты добился за десять лет — научился эффектно убивать. Да и то, — хмыкнул он, — у меня Криденс убивает эффектнее. И безо всякой науки.

— Именно такие, как ты, — выплюнул Гриндевальд, — кто любит сидеть, сунув голову в песок — тупые чиновники, дерьмовые авроры — никогда не поймут моей работы. Вы пытаетесь уничтожить всё, что я делаю, но вы не сможете остановить то, что я начал.

— Что ты начал? — настойчиво спросил Грейвз. — Какую такую работу ты ведёшь? Десять лет, Геллерт, ты занимаешься бессмысленными, никому не нужными вещами.

— Бессмысленными? Никому не нужными? — не выдержал тот. — Я хочу разрушить Статут, ты, идиот! Магия — суть этого мира! А ты хочешь, чтобы мы и дальше жили в подполье, как крысы в канализации? Хочешь всё оставить, как есть? Оглянись, Перси!

Он вскочил, нервно прошёлся по своему кабинету.

— Мы,

маги, сотни лет назад были хозяевами этого мира! Мы правили людьми, мы были богами! Магглы всегда боялись нас — и правильно делали! — воскликнул он. — Мы созданы, чтобы управлять этим миром! Мы можем постичь его тайны, мы можем управлять временем, жизнью и смертью! Мы обладаем великой силой! Почему мы должны прятаться? Почему мы должны их бояться? Зачем нам дана магия, если не для того, чтобы властвовать здесь по праву? По праву сильного! Это порядок вещей, созданный изначально! Но такие, как ты, никогда этого не поймут! Вы скорее согласитесь сдохнуть в безвестности, чем встать с колен!

Грейвз молчал, не перебивая, позволяя ему высказаться.

— Хочешь знать, чем я занимался? — яростно спросил Гриндевальд. — Я изучал магию. Настоящую, древнюю магию, не ту, что преподают в ваших школах. Хогвартс, Дурмштранг, Ильверморни — неважно! Всё это ничего не стоит. Нет никакой особенной магии в том, чтобы заставить вилки и ложки танцевать канкан. Нет никакого смысла в том, чтобы превращать мышь в тарелку и наоборот. То, чему учат в школах — это осколки, выжимки настоящего, подлинного искусства.

Он оборвал себя, испытующе глянул на Грейвза. Кашлянул, чтобы прочистить горло. Обуздал порыв гнева, вернулся к креслу и снова сел.

— Школы не учат магии, — с отвращением сказал он. — Школы делают из магов безмозглых ослов, которые боятся прикоснуться к по-настоящему грозным силам. И это везде. Сосредоточие этой тупости — твоя любимая Конфедерация, которая диктует каждому магическому правительству, как получше оболванить учеников. Современные маги толком не умеют пользоваться той силой, что им дана. Они просто привыкли облегчать себе жизнь, помахивая волшебной палочкой.

Он провёл рукой по губам, стирая омерзение, будто капли слюны, скопившиеся в уголках рта.

— Они используют магию, чтобы… чистить ботинки. Печь пироги. Переворачивать страницы в газетах!.. Древние маги, — с горечью сказал он, — были настолько могущественными, что… Я нашёл…

Он вдруг резко остановился. Прищурился, глядя на спокойное лицо Грейвза. Дёрнул головой, будто отгонял какую-то мысль.

— Я нашёл несколько артефактов, — спокойнее сказал он. — Одна волшебница создала их тысячу лет назад. Они были так прекрасны и так удивительны, что магглы до сих пор рассказывают о них сказки. Но эти вещи назвали опасными… и спрятали их. Я сумел найти крохи, разрозненные записи… У меня ушло, — с досадой сказал он, — пять лет, чтобы собрать вместе хотя бы часть и понять, как с ними работать. Пять лет, чтобы понять, как они связаны, что они делают, как их открыть! — он повысил голос. — Волшебница, которая создала их… ей было шестнадцать лет! Шестнадцать! — почти крикнул он. — Вот какой была магия!

Он снова завёлся, нервно потёр подбородок, вскочил.

— Вспомни Мерлина! — он ткнул в Грейвза пальцем. — Он был ближайшим советником короля! Ему не нужно было прятаться под корягой, он пользовался уважением, его боялись! Да, его боялись, и никто не мог ему возразить! А что теперь?.. — гневно спросил он. — А теперь вы сидите и дрожите, как бы магглы не увидели что-нибудь странное, как бы они не перепугались, как бы они не бросились воевать… Пусть бы бросились! — зло сказал он. — Их хватает! Перебить часть — не убудет! Зато они навсегда запомнят… навсегда запомнят, что это они должны бояться магов, они должны дрожать в страхе, почитать нас…