Как выиграть любой спор. Дома, на работе, в суде – где угодно
Шрифт:
Тогда кого нам выставить в роли злодея? На самом деле злодеем в данной ситуации являются обстоятельства, не так ли? Когда компетентный и авторитетный учитель вступает в конфликт с не менее достойным и чувствительным учеником, исход таких обстоятельств априори предопределен. Оба, и учитель, и ученик, — жертвы обстоятельств. Поскольку мы не можем играть роль положительного героя, так как она уже отдана учителю, мы, вместе с учителем, выставляем себя жертвами обстоятельств, тем самым надеясь снискать себе оправдание.
Сильную аргументацию всегда следует начинать с сильной позиции.
Поэтому мы можем начать аргументацию за восстановление Джимми в школе следующим образом:
«Уважаемые члены Совета. (Далее — в разговорном тоне.) Когда вы придете вечером домой, никто вам не скажет, что вы поступили правильно. Никто не выразит вам благодарности за спасение ребенка. Никто не вознаградит вас за вашу заботу и мудрость. Но здесь и сейчас я вас благодарю. Это образцовый совет. У вас замечательные, умные и компетентные учителя. И мистер Лэмб — один из лучших».
(Таким небольшим вступлением мы расположили членов школьного совета к своей аргументации. Хотя это вступление является откровенно комплиментарным и, возможно, несколько пафосным, оно задает дружелюбный тон. К тому же мы подключились к силе — силе слов. Тихие вздохи членов совета, скорее всего, выражают облегчение оттого, что серьезной конфронтации не предвидится. Наша аргументация уже на пути к победе. Мы взяли реванш еще до того, как приступили к анализу ситуации. Подумайте, где бы мы были, если бы начали свое выступление так:
«Что ж, все вы знаете, почему я здесь сегодня нахожусь. Джимми был выдворен из школы одним из ваших заумных, жаждущих власти учителей, потому что не захотел выворачивать душу перед всем классом».)
Продолжаем нашу аргументацию:
«Я — отец Джимми. Я пришел сюда сегодня, чтобы попросить вас дать моему сыну еще один шанс. Я молюсь, чтобы после сегодняшнего собрания Джимми снова был одним из ваших учеников. (Заранее сообщаем о том, чего мы хотим.) Джимми — хороший мальчик. Я уверен, что мистер Лэмб сказал бы вам то же самое. Тогда вопрос в том, как произошло это ужасное недоразумение? Как два хороших человека, таких как мистер Лэмб и Джимми, оказались втянутыми в такой скандал? (Сейчас мы пытаемся разделить положительный образ с мистером Лэмбом.) Ответ в том, что ни мистер Лэмб, ни Джимми здесь ни при чем. Все дело в обстоятельствах.
Вы, конечно, знаете факты. Позвольте их вкратце напомнить, чтобы было понятно, почему все дело в обстоятельствах. Джимми провинился. Но это можно понять. Он хотел пригласить Салли на свидание, в кино. Да, не стоило это делать во время урока. Но они же подростки. Разве вы забыли, как были подростками? (Этот вопрос вызывает дальнейшее понимание и, возможно, тихое хихиканье.)
Мистер Лэмб имел полное право на безраздельное внимание класса, включая и внимание Джимми, не так ли? А что может отвлекать больше, чем болтовня и смех на задних партах? Поэтому мистер Лэмб вполне обоснованно выставил Джимми перед всем классом, в назидание и ему, и остальным ученикам. В классе должна быть дисциплина. (Наша аргументация вполне открытая, откровенная, разумная и правильная.
Но вмешались обстоятельства. Джимми не мог сказать мистеру Лэмбу, о чем они с Салли разговаривали, потому что это был конфиденциальный разговор. В свою очередь, у мистера Лэмба, учителя, которого должны уважать и слушаться, в данных обстоятельствах не было иного выбора, кроме как настаивать на выполнении своего распоряжения. Так что виной всему обстоятельства. Я уверен, что, будь на месте мистера Лэмба любой другой уважающий себя учитель, а на месте Джимми — любой другой уважающий себя ученик, результат был бы тем же. Ни один учитель не уронит свою репутацию. Ни один парень, если он чего-либо стоит, не предаст своего друга или подругу».
(Главный тезис аргументации изложен. «Виной всему обстоятельства». Это был просто неприятный инцидент, в котором нет победителей и проигравших. Судите сами, насколько такая полемика лучше другого возможного сценария:
«Но разве Джимми не разговаривал? Разве он не мешал учителю и классу?» — спросил бы один из членов совета.
«Да, разговаривал, но не так уж он и мешал. Только такой властный диктатор, как Лэмб, мог вышвырнуть ребенка из школы за перешептывание с подругой».
В данном случае спор между членами школьного совета и отцом Джимми только начался бы и постепенно становился все более ожесточенным, потому что этот член школьного совета все больше бы заводился: «Вы тоже выдворите ученика вон, когда он пошлет вас к черту. Я вам это гарантирую!» Но когда мы с самого начала просто и открыто признаем свою вину, спор исчерпан.)
Наконец, мы завершаем свою аргументацию:
«Чего я хочу для Джимми, так это возможности для него попросить у мистера Лэмба прощения. Джимми не ходил на занятия, потому что ему было страшно неловко за свое поведение, особенно перед мистером Лэмбом, которого он очень уважает. Он был не прав, и он об этом знает. Он усвоил урок. Он будет образцовым учеником, которым вы сможете гордиться. И поэтому я прошу, от имени Джимми, позволить ему встретится с человеком, которого он так уважает. Позвольте Джимми поступить правильно. Позвольте ему научиться на этом горьком опыте. Дайте Джимми еще один шанс. Вы не пожалеете».
Это заключение открыто наделяет школьный совет властью вершителя судеб. Оно взывает к его власти. Оно лишено высокомерия. Оно позволяет совету сделать то, о чем его просят, и испытать от этого чувство удовлетворения. Мы все хотим испытывать удовлетворение от своих действий. Такая аргументация просто, но напрямую обращается к чувствам членов совета. И такая аргументация достигнет цели.
Сравните это заключение с другим вариантом, который, возможно, приходится слышать членам школьного совета.
«Это все несправедливо по отношению к Джимми. На его месте вы бы тоже послали мистера Лэмба к черту. И почему он должен был возвращаться на занятия? Чтобы его снова выставили на всеобщее посмешище? Я считаю, что это мистер Лэмб должен извиниться перед Джимми. И директор должен извиниться перед Джимми. А если этот ваш совет не восстановит Джимми в школе, вы все еще сильно пожалеете. Попомните мои слова!»
Когда учитель — отрицательный герой. Но предположим, что факты в этом деле были несколько иными. Предположим, когда Джимми сказал: «Да пошли вы к черту», мистер Лэмб в приступе ярости ударил его по лицу, разбив до крови нос. По всей видимости, главным вопросом заседания школьного совета будет профпригодность учителя, а не допуск Джимми к занятиям.