Как живете, Караси

Козловский Евгений Антонович

– - И вы еще смеете упрекать?!.

Видать, в этой последней реплике Благородного послышалась Полковнику боль столь искренняя, что он вдруг как-то весь помягчал и сказал:

– - Хотите познакомлю?

– - С кем?
– - испугался Благородный, и именно потому испугался, что отлично понял с кем.

– - С дочкой с вашею, с Машенькой, -- тем не менее пояснил Полковник.

– - А оначто, здесь?

Полковник кивнул утвердительно.

– - Но яю но яю -- в страшной неловкости замялся Благородный.
– - Но я н-не готовю

– -

Понимаю, -- отозвался Полковник после недлинной паузы.
– - Она, наверное, тоже. Пойдемте, хоть фотографию покажу, -- и направился к летней кухоньке, щелкнул выключателем.

Внучкино фото в рукодельной рамочке стояло наполке, предваренное роскошной розовой розою в баночке из-под майонеза. Благородный взял рамку в руки, посмотрел пристально наизображение лицадочери. Полковник забрал рамку у Благородного, вытащил из нее фотографию:

– - Возьмите. У меня есть еще.

Благородный бережно положил фотографию во внутренний карман, уронил "спасибо" и направился к выходу.

– - А про покаяние, -- произнес Полковник совсем тихо, так, что при желании вполне можно было б его и не услышать, -- про покаяние я сказал исключительно в связи с вашимию доносами.

– - Что?!
– - столько праведного возмущения прозвучало в этом словечке человека, вмиг превратившегося из Просто Благородного в Благородного Карася, так безостаточно разогнало оно теплую, тихую какую-то атмосферу, только что наполнявшую кухоньку, что и Полковник поневоле сменил тон, поправившись с ехидцею:

– - Простите: экспертизами.

– - А-а-аю -- протянул Благородный Карась, застыв напороге.
– - А чтою мои экспертизы? Я всегдаписал, что думал. И если даже иногдазаблуждался в своих оценкахю

– - Дмитрий Никитович!
– - как-то даже обескуражился Полковник.
– Дапойдемте почитаем. Коль уж все равно в такую даль прикатилию

– - Онию -- отпустил Благородный Карась дверную ручку, -- у вас есть?

– - Данеужто в противном случае я посмел бы послать вам повестку?
– развеселился Полковник.

– - Ну и пускай! Не стану я!..
– - возмутился было Благородный Карась, но вдруг согласился, видимо, заинтересованный.
– - А впрочемю

Они вышли, двинулись вниз по тропинке, уложенной бетонными восьмиугольниками.

– - Сюдавот, пожалуйтею Осторожно, здесь крутою Такю вот сюдаю -- вел Полковник гостя к заветному тамбуру.
– - Несмотря ни начто, всегдасчитал вас человекомю ну не то что бы вполне порядочнымю Во всяком случае, никого другого сюдане пригласил бы. Постойте минуточкую сейчасю -- нащупывал кодовые колечки, поворачивал, прислушиваясь к треску, замочный маховичок.
– - Сейчас я и свет зажгу, -- и лестницав подземелье озарилась.
– - Проходите, проходите. Не бойтесь: не пыточная камера, не подземная тюрьма.

– - Дас чего вы взяли?!
– - взвился Благородный Карась, компенсируясь, видать, зато, что смолчал на"не то что бы вполне порядочного".

– - Вот и чудненько.

Отворилась вторая дверь, нижняя,

и перед Благородным Карасем во всем великолепии открылась полковничья сокровищница. Хозяин, пропустив гостя вперед, остался напороге, и в гордом взгляде его чудился едвали не блеск безумия.

– - Где вы тут у меня?
– - насладившись паузою, двинулся Полковник к одному из каталожных стеллажей, вытянул ящик.
– - Такю такю та-акю -- приговаривал, перебирая карточки, словно наарфе играя.
– - Вот!
– - едвали не наощупь определил, наконец, нужную.
– - Шкаф номер восемь, папкачетырнадцатая.

Затем подошел к шкафу номер восемь и извлек папку номер четырнадцать. Открыл. Перелистал. Подманил Благородного:

– - Вашарука? Узнаёте?

Благородный Карась потянулся к папочке.

– - Не надо!
– - профессионально остановил Полковник.
– - Трогать -- не надо. Я вам почитаю. Вот, -- принялся листать, -- где это? Ага: "юс достаточной уверенностью заключить, что в подвергнутых экспертизе текстах безусловно"ю чувствуете, -- отвлекся, -- какое словцо? вы ведь филолог, не можете не чувствовать!
– - и вернулся к документу: -- "юбезусловно отсутствует даже след таланта, так что мысли, высказанные в них, можно считать вполне авторскими и публицистическими".

Полковник шумно захлопнул папку, выпустив наволю легкое облачко тонкой книжной пыли.

– - И это, заметьте, не про Солженицына. Это про того мальчика, помните? Который навтором году погиб в лагере, в Мордовии?

– - Так ведь вы ж тудаего и засадили, вы!
– - закричал Благородный Карась.

– - Не мы, положим, асуд. Но дело сейчас не в этом. Это, так сказать, наши проблемы. Нашию с Господом!

– - Вы еще и верующий?!
– - несколько истерично хохотнул Благородный.

– - Не в этом!
– - повторил-утвердил Полковник.

Благородный Карась прошелся туда-назад по бетонному полу не упруго-спортивною, как прежде, как еще несколько минут назад, ашаркающей какою-то, стариковской походкой и потянулся в карман затрубкой, закисетом, принялся набивать табак.

Полковник, краем глазанаблюдая процедуру, водворял папку номер четырнадцать в шкаф номер восемь, акогдаБлагородный Карась чиркнул спичкою, мягко сказал:

– - Воздержитесь, если можете, Дмитрий Никитович. У меня тут с вентиляциейю -- и пустил многоточие, подкрепленное жестом.

Благородный Карась раздраженно помотал рукою, гася пламя.

– - Но я мог в конце концов ошибаться!
– - несколько запоздало, но с попыткой достоинствавозразил.
– - И потом, там действительно с талантом былою

Полковник отрицательно качнул головою и тихо сказал:

– - Неужели ж вы не понимали, что означает для него такая экспертиза? И потом: писали-то -- не в журналю

Они не выдержали-таки, и получилась любовь. А сейчас, смущенные, приводили в порядок одежду.

– - Я ж говорила: ты сумасшедший, -- лепеталаВнучка.
– - А ну как полковник услышал?