Как живется вам без СССР?
Шрифт:
Съежилась ли Анна в этот момент, испугалась? Нет, беды в жизни ее уже было столько, что теперь не до страха. У катастрофы, в конце концов, два автора. У той беды были два родителя. И пусть не только она знает все до конца.
Перед выпускными экзаменами в коридоре неожиданно встретился Халим, который вдруг остановился и любезно поклонился.
— Как живешь? — скабрезно улыбаясь, спросил он. — Ты подумала, зачем черным парням — белые жены? Нам своих девушек девать некуда. Мы делаем все, чтобы вас и рядом с ними не было.
Неподалеку обсуждали свои проблемы вьетнамки. В шелковых,
— Никогда Хади не остался бы с тобой. Чушь это все.
— Почему?
— Хочешь знать правду, не боишься?
В жизни у каждого человека много сквозняков, но чем еще можно напугать женщину после известия о том, что умер ее ребенок?
— Когда вечерами Хади уходил от нас, он говорил, ну, я пошел к своей шлюхе.
— Не может быть! — вскричала Анна, весь мир которой перекручивался в это мгновение по спирали, кинулся вверх-вниз, перевернулся слева-направо, вывернулся наизнанку, показав вдруг самую что ни на есть черную сердцевину ядра.
Что думалось в этот горький момент ей? А промелькнула мысль о том, что неужели и тут лишь пошлость? Забота только о собственном благополучии? Почему же мужчине доступны все параметры необъятного мира, если ему это позволяет сознание, а женщине выпадает одно: не жена, так непременно — подленькое «шлюха». У всех народов и во все времена. И в войну, и в мирное время. И на севере, и на юге планеты… И у физиков, и у якобы лириков. Ну, хоть когда-нибудь сдуется этот пузырь мужского превосходства над всем тем, что не укладывается в стандарт малограмотного самца и его узколобых представлений о жизни? Неужели между мужчиной и женщиной — совершенно еще неизведанный, не изученный до конца ни одним психологом огромный космический мир?
Почему в древнем зороастризме женщина не имела права находиться в одном доме с мужчиной, если вдруг заболевала? Конфуций, которому в Китае поклоняются пять тысяч лет, считал, что у женщины нет души, она — лишь тело. В течение тысяч лет убийство жены не считалось в этой стране преступлением. И никакого наказания убийце не предназначалось.
Джон Байрон напомнил всему человечеству: «знать не хотят мусульмане, что есть и у женщин душа…».
Женщине не разрешается молиться внутри мечети, потому что она, видите ли, грязная. По Корану мать — это лишь контейнер для вынашивания ребенка, не имеет права на собственных детей. Все они принадлежат только мужчине. Коран (сура 4, аят 38) советует избивать своих непокорных жен.
Святой Томас в христианстве говорил, что «истинным христианином можно стать, лишь не прикасаясь ни к какой женщине». Апостол Павел отмечал, что «в женщине — начало греха, и из-за нее все мы вкусим смерть». Католики объявили женщину колдуньей и сожгли чуть ли не половину женщин Европы. В православии старцы также называли женщину «сосудами греха».
В роскошном храме небольшого греческого городка Макаона на церковном соборе высшие служители христианской церкви из разных стран, в расшитых золотых одеждах, ежедневно вели бурные дебаты… Через несколько месяцев участники собора с большим трудом решили вопрос: человек ли женщина? После горячих дебатов большинством в один голос, лишь в один голос, «святые отцы» наконец-то признали, что женщина… все-таки человек.
Будисты
Сам Будда в джатаке «О заклинании тоски» сказал: «Брат мой, ведь женщины — сластолюбивы, бездумны, подвержены пороку, в роду людском — они низшие. Как ты можешь испытывать любовную тоску по женщине».
На северах старой России жену выгоняли из чума рожать на снег даже в метель. В Саудовской Аравии, в Нигерии, Афганистане женщину забивают камнями за измену. Во всех религиях мира женщину одели в черные мешки и колпаки, а то и намордники натянули им на лица. В христианстве она считается грязной сорок дней после родов. Продление рода человеческого, выходит, грязь? И даже в Советском Союзе, где так много сделали для равного положения женщины в обществе, матери, воспитывающей дочь, дают жилплощадь меньше, чем той, у которой родился сын.
«Ну, за что во всем и всегда унижение? Что же это за люди, извека ввек прорабатывавшие и утверждавшие во многих письменных религиозных источниках такое подлое отношение к женщине? Почему только в светской литературе — у Флобера, Бальзака, Льва Толстого — можно увидеть красивое, возвышенное, и по-человечески понятное восприятие женской судьбы?». Значит, в этом мире, обдумывала Анна, абсолютно некого любить, некому довериться, не к кому прислониться, а можно только скучно и примитивно прижиться около какого-нибудь мужчины?
Как же трудно всякое мгновение жизни, поняла она в эту минуту, оставаться над ситуацией, а не под нею. Несмотря на грязь бытовухи, то и дело новорящей разорвать тебя на куски либо засунуть в отхожую с дерьмом. Как остаться такой же, какой ты из неземного пространства влетела когда-то под эти звезды? Как, перемолов обиды, все же вести за собою, а не тащиться за мелкой местечковой сферой, сквозь которую видно в этом мире так мало! Как же дерзок и велик тот, кто все-таки, несмотря на ограниченность житейских возможностей, ведет других к высотам, а не к бегу в преисподнюю!
— Знаешь, почему Хади скверно говорил о тебе? — напомнил о себе Халим и продолжил: — Он тебе сказал, что женат?
— Перед отъездом.
— Видишь, я правду говорю. Ему надо было в глазах друзей оправдаться, что с тобой у него лишь мелкая интрижка, но дома — все по-настоящему, на высоте! После таких слов не женятся. Твой удел — муж-алкоголик и тупица-начальник.
Качествами палача Халим обладал сверх нормы.
— Ах, вот как!
— Там сын уже родился. Мальчику три месяца. Его, как мне написали, искупали в отваре из коры баобаба, чтоб он рос здоровым и крепким.
Анна поперхнулась. Они когда-то вместе с Хади… выясняли мир, столько спорили, так загорались при виде друг друга… Теперь ясно… Хотя выяснять уже нечего. Он просто… «Что просто? — спросила она себя. — Да не любил».
— Вот тебя жизнь и наказала за то, что ты посягнула на чужое, — спокойно продолжал Халим. — Ты хотела причинить горе арабской девушке, но аллах этого не допустил, потому и погиб твой ребенок. К тому же шариат не разрешает мусульманину жениться на неверной. Весь его род был бы против. Знаешь, что они тебе устроили бы? Тебя ждал бы такой ад.