Какая она, победа?
Шрифт:
«четверки». У Толи «четверок» еще не значилось.
Пик Ленина — «пятерка». Но особая «пятерка», за нее вручался
номерной жетон с изображением Владимира Ильича Ленина. 7134 метра.
Третья по высоте гора страны. Говорили, что в столь солидной высоте и
заключена главная сложность предстоящего восхождения, и разговоров о
том, насколько трудно преодолевается этот высотный барьер, было
предостаточно. И когда после долгой подготовки, забросок и
акклиматизационных
ожидал, когда придет черед этому моральному спаду, этой физической
депрессии, этим приступам горной болезни и обморочного удушья по ночам,
о которых так много рассказывалось внизу, на вечерних посиделках за
кружкой чая. Особенно удушье. Знатоки рекомендовали спать особым
способом, как-то полусидя, что Толя в первую ночь и пытался осуществить
Попытка не удалась, он куда-то сползал, и все последующие ночи спал как
спалось, ничуть от этого не страдая.
Не было и морального спада. Был моральный подъем. Собственно,
заслуга в этом принадлежала скорей всего Алиму Романову. Он сумел так
подготовить ребят, что с продвижением к вершине пика они приближались и
к пику спортивной формы. Все только входили во вкус работы и у
вершинного тура были почти в полном составе — двадцать один человек.
39
Наверное, действовало и присутствие Витольда Цверкунова; его
пригласили в киргизскую экспедицию не только в качестве тренера, скорее
как дорогого и почетного гостя. Этот московский альпинист стал известен
после трагических событий на пике Победы, где в 1959 году потерпела
бедствие экспедиция узбекских горовосходителей. Тогда под пиком Победы
отсиживалось много групп. И только Витольд Цверкунов и преподаватель
физкультуры из Алма-Аты Алексей Вододохов нашли в себе мужество выйти
в страшную непогоду на поиски попавших в беду людей, пробиться к ним
сквозь буран на 6400, на северный гребень этой жестокой вершины, и
спасти. .
И вот в свободную минуту можно сесть рядом с Витольдом и попросить
рассказать про Победу. Это здорово, когда рядом идет такой человек.
Здорово, что рядом пыхтит Владимир Яковлевич Фрейфельд, которому
нелегко хотя бы потому, что он намного старше всех. А вот не сдается. .
Хорошо, что рядом свои, ошские, ребята: школьный учитель Гена Ахсанов,
геолог Паша Зайд, свои, теперь уж свои, фрунзенские ребята: столяр Володя
Кочетов, инженер-геофизик Ольгерд Ленгник, студент-дипломник института
физкультуры! Володя Аксенов. . Вокруг могучие фирновые взлеты,
нестерпимо медленно,
головой лишь космически-черному, ослепительно яркому небу.
На 6800 заболел Володя Кургашов. Он даже не смог идти, и его
пришлось тащить на себе. Сразу почувствовали, насколько губительна может
быть высота, как мал у человека запас сил, прочности, насколько надо всегда
быть вместе, одним кулаком, от начала и до конца. И еще почувствовали, что
маленькая живая крохотка, несоизмеримо микроскопическая рядом с
громадной белой горой и именуемая человеком, эта крохотка может многое.
40
ДЖАН-ТУГАН. МИША ХЕРГИАНИ
В Джан-Туган он попал на следующий год. Думал, после Памира,
семитысячных высот пика Ленина вряд ли что удивит, тем более Кавказ,
исхоженный альпинистами вдоль и поперек.
Пижоны ползают на Кавказ,
Тянь-Шань нас к себе зовет! —
поется в одной из лагерных песенок. Пижоны придумали эту песню. Разве
горы могут быть виноваты, если влекут к себе тысячи людей? Толя привык к
суровой обнаженности Тянь-Шаня, к мертвенной неуютности сыпучих
памирских круч. . Но Кавказ! Какими щедрыми могут быть горы, какими
неожиданными могут быть снега и люди, и оледенелые отвесы стен,
вздымающиеся, казалось, прямо из гущи буйно рвущихся к солнцу
кавказских лесов! Как устоять перед зовем горной тропы, горной вершины,
сверкающей над лесом, как праздничный леденец? Как не понять, почему
именно здесь, на Кавказе, сделаны первые в нашей стране восхождения,
выстроены первые альпинистские лагеря? Здесь все дышит альпинизмом, все
замешено на вечной и бескорыстной любви к горам!
И вновь он испытывал чувство благодарности к судьбе, когда узнал, что
командиром его отделения будет Миша Хергиани. Известный скалолаз и
альпинист, Миша был прост, весел и трудолюбив. Ни тени заносчивости,
похлопывания младших по плечу, картинной, назойливой галантности по
отношению к девушкам. Миша обладал талантом относиться к своей
популярности почти так же, как старый, умудренный жизнью крестьянин
относится к своей громогласной, суетливой и недалекой старухе, терпя ее,
жалея, отмалчиваясь, поглядывая на нее с юморком, вполглаза и всегда
оставаясь самим собой.
Надо было подойти и познакомиться. Но Миша всегда в окружении
друзей, да и кто ты такой, Балинский? Так и не подошел. Даже сторониться