Калифорнийцы

Ламур Луис

– Все тихо. Не думаю, что они могут быть где-то поблизости, но на всякий случай будь все же поосторожнее.

– А что индейцы?

Хесус пожал плечами.

– Ни один из калифорнийских индейцев не посмеет даже приблизиться к нам, пока с нами Старец... а они знают, что он здесь. Но вот за чужаков с той стороны Колорадо, мохавов или пайуте с севера, я ручаться не могу.

Прошел час, затем другой. Шон несколько раз обхошел вокруг лагеря, сходил к лошадям, после чего он снова возвратился в лагерь. Он сел на камне, когда

к нему подошла мать.

– Я проснулась Шон, так что если хочешь, можешь лечь спать.

– Да нет, все в порядке. Я уже выспался.

– Мы не можем лишиться ранчо. Не знаю как, но его нужно во чтобы то ни стало сохранить.

– Оно будет нашим.

– Я знаю.
– Она опустилась на валун рядом с ним.
– Мариана очень милая девушка.

– Да.

– Ты в нее влюблен?

Шон усмехнулся.

– Для ухаживаний нет времени. Слишком много забот. Она хорошая, милая, и если бы только за нашим ранчо не было долгов...

– Время еще есть. Знаешь, Шон, я думаю, что она пробудет с нами еще довольно-таки долго.

Он не ответил, продолжая напряженно прислушиваться к тишине ночи. Ему показалось, что вокруг все вдруг разом стихло, и над холмами воцарилась гробовое безмолвие. Он ждал, сам не зная, чего.

Шон взглянул на мать. Она тоже подняла голову, глядя вглубь долины, в ту сторону, где находился источник.

– Сюда кто-то идет, - наконец сказала она.

ГЛАВА 7

Внезапно рядом с ними появился Хуан.

– Поторопитесь. Мы уезжаем прямо сейчас.

Монтеро привел лошадей, и как только все уже были в седлах, Хуан решительно пришпорил своего коня, резко сворачивая с дороги, по которой они приехали сюда, увлекая остальных за собой, туда, где чернела стена с виду казавшихся непроходимыми зарослей.

Но на деле оказалось, что тропа проложена и здесь. С обеих сторон высокие колючие кусты подступали вплотную к тропе, жесткие листья то и дело цеплялись за стремена, хлестали о колени и плечи. Хуан не терял время попусту. Старец уверенно прокладывал путь вперед, словно молодой пастух, отправившийся на поиски отбившегося от стада старого быка.

Путники ехали по проложенному сквозь заросли извилистому коридору, в темноте которого было невозможно разглядеть что-либо дальше ушей собственной лошади, и где царило молчание, нарушаемое лишь приглушенным стуком копыт, шелестом и треском веток.

На маленькой лужайке посреди зарослей Старец остановился и подождал, пока Монтеро займет своего место замыкающего в самом конце их колонны, после чего они снова двинулись в путь. Шону вдруг показалось, что темнота как будто начинает постепенно рассеиваться... в небе всходила луна.

Наконец они выехали из зарослей и тут же углубились в уединенный каньон. Хуан продолжал ехать довольно быстро. Теперь над ними возвышались темные склоны гор, теперь казавшиеся загадочными и неприступными как никогда, а впереди чернел каньон.

Примерно

через час езды, стены каньона расступились, и путники оказались на просторах залитой лунным светом долины, но старик не стал терять времени понапрасну и тут же увлек всех за собой на противоположную ее сторону.

Пожухлая трава, пробивающяся из-под камней была выжжена палящим солнцем и долгой засухой. Было очень тихо, в воздухе пахло пылью.

Они проехали еще пару миль или около того по долине, держа путь к темневшей впереди скале, за которой открывался вход в узкое ущелье.

Путники медленно, но верно продолжали продвигаться вперед, когда стены ущелья внезапно расступились, и они снова оказались на равнине, где росли тополя и стояла старая, полуразрушенная глинобитная хижина, рядом с которой когда-то находился загон для скота, огороженный забором из покосившихся жердей.

– Остановимся здесь на час, - сказал Хуан.
– Нужно отдохнуть.

– Я проеду немного назад, и послежу за долиной, - сказал Монтеро и тут же скрылся в темноте.

Шон помог матери слезть с лошади, хотя в этом она смогла бы прекрасно обойтись и без его помощи.

– Ты лучше позаботься о себе, - запротестовала она.
– Мне доводилось заезжать и подальше, чем сейчас.

– Нам еще очень долго ехать, - тихо сказал он.

– Откуда тебе знать? Об этом может судить только Хуан.

– Еще очень далеко?
– спросила Мариана.

В ответ старик улыбнулся.

– Если нам ничего не помешает, то три дня. Может быть четыре. Вы едете?

– Ну конечно же, - воскликнула Эйлин Малкерин.
– А ты думал, что мы останемся?

– Старец, а что если нам сейчас выпить кофе? Или лучше не рисковать и не разжигать костра?

– Я бы не отказался.
– Он сел на землю, привалившись спиной к большому камню.
– До того как рассветет, наших следов им все равно не найти. Мне так кажется. Тропу сквозь заросли заметить нелегко.

– Может быть ты не знаешь этого, - осторожно сказал Шон, - но один из людей Томаса раньше работал на Васкеса, этого вора и грабителя. Он знает тропы.

Старик поднял на него глаза.

– В здешних местах есть такие тропы, по которым далеко не каждому суждено проехать. Пусть только сунутся туда.

Шон развел небольшой костер и достал вьюка кофейник. Всего через несколько минут вода уже кипела. Эйлин сама взялась за приготовление кофе, и тогда Шон отошел от собравшихся вокруг костра, и остановившись чуть поодаль, прислушался.

Было очень тихо.

Старик определенно знал, что делает, но только Шону это было не по душе. В салуне у Томаса Александра частенько останавливались проезжавшие мимо всадники, среди которых были и отъявленные негодяи из банд Васкеса или одного из Хоакинов. К тому же Томас и сам хорошо знал многие тайные тропы, и у него были люди, которые не хуже него знали здешние места.