Калинка-малинка для Кощея
Шрифт:
— Что? — одними губами спросил я, пратически превратившись в слух.
Могута покачал головой:
— Не понимаю. Но поа неясно. Тут кто-то есть.
Какая прерасная формулирова. Но хоть что-то. Всё же, сделав еще несольо шагов, пришлось остановиться. Проход преграждала ованая решета. Перед ней сияли голубым светом охранные символы. Да и исходило нечто таое, от чего хотелось бы поскорее сбежать. Но, учитывая, что за последнее время тут куда ни плюнь, приятного мало, я тольо безмолвно пожал плечами.
А потом присел, чтобы получше
— Темнозар, — тихо позвал Могута.
— Угу, — отозвался я, хмурясь и пытаясь припомнить, видел ли где-то эти символы.
Надо же, не думал, что такая беда с памятью. Или просто видел нечто очень отдалённое. Ибо вроде и знакомо, а в единую картину не складывается. Вот же ж зараза…
— Тем…
Да что там такое?!
Но обернуться не дало острие, надавившее на моё горло.
— Как вы тут оказались? — прозвучал знакомый голос.
Ну началось.
А сталь-то холодная. И даже очень, совсем не так, как присуще обычному металлу. И холод знакомый. Прям как тот, что шёл от плетения чар и сияющих голубым искр. Так, стоило всё же сразу отреагировать на зов Могуты. На будущее запомню.
Медленно подняв голову, ощущая ледяной клинок, встретился с янтарно-жёлтым взглядом Зирьяны.
— Что вы тут делаете? — далеко не ласково спросила она, прищурившись.
А наряжена-то совсем не как девица красная. Штаны из грубой ткани, рубаха, сапоги. Сумка через плечо. Коса медно-рыжая совсем сюда не идёт. С такой красотой надо ходить в расшитом золотом и серебром сарафане. А она — штаны, эх.
— Да вот, спасались от чудищ, — ответил я чистую правду, глядя в янтарные глаза.
Не верит. Меч только крепче перехватила. Ух, боевая. И что ж ты на нас так взъелась-то?
«Хорошенькая же, кстати, — как-то подумалось совсем не вовремя, — только бы не хмурилась всё время и не пыталась прожечь взглядом».
— И именно в мой дом забрели? — спросила Зирьяна.
В голосе так и потрескивали нетерпеливые нотки. Ещё чуток — и рубанет по шее. Но это мне совсем не подходит. Поэтому, быстро коснувшись меча, послал огненный всполох вдоль лезвия. Зирьяна от неожиданности охнула и выпустила его из рук.
Эх ты, воительница. Впрочем, от кощеева огня нет защиты. Я поднял меч и встал.
— А теперь поговорим, — сказал самым невозмутимым тоном.
И тут же понял, что никакой кованой решетки нет и близко. Очень интересно, прям невероятно. Зирьяна смотрела на меня как на злейшего врага и, кажется, едва сдерживалась, чтоб не кинуться и не вцепиться в горло. Ну или куда дотянется.
— Расскажи-ка, краса-девица, — вкрадчиво начал я, замечая, как она бледнеет. — Почему замороченное место — твой дом? Почему именно ты отыскала нас в лесу? Да и всё время пытаешься
Я поднял меч и выразительно осмотрел со всех сторон. Хорошее оружие, не для женской ручки. Скорее всего, остался от кого-то.
Как там Несебр говорил? Твой Кирей. Кем бы он ни был, скорее всего, мечом и владел.
Могута молчал, но я чувствовал, что смотрит неодобрительно и на меня, и на неё. Но на меня все же больше. Кажется, свела судьба с непроходимы бабником. Но ничего, это лечится. Правда, сейчас о методах лучше умолчать.
— Да потому что Ушбань сторожим мы, — мрачно откликнулась Зирьяна, уже поборов свой первоначальный страх и стараясь не глядеть на меч. — А вы еще среди ночи пришли. Да какой… А дом мой. Сам уж должен был догадаться, что кое-что умею да знаю… купец из Къева-града.
Последнее было сказано так ядовито, что я восхитился. Впрочем, когда за твоей спиной стоит волколак, а от тебя расходятся волны кощеевой силы, сложно утверждать, что ты всего лишь торгуешь свистульками.
— Даже если и так, — не стал спорить я, но и откровенно соглашаться тоже не собирался. — Рассказывай.
Она вздохнула и поманила нас за собой.
— Идём, — угрюмо сказала. — Здесь всё равно находиться не стоит. Пусть жнецы и не прорвутся.
— Значит, вот эта красота неземная с рыбьими мордами зовется жнецами? — полюбопытствовал Могута, шагая рядом со мной.
Зирьяна кивнула. В сплетённом из чар коридоре она явно чувствовала себя как дома. Именно поэтому я не торопился менять истинное зрение на обычное. Кто знает этих ушбанян и из-за какого угла вынырнет новая гадость? А так, с синим светом даже ничего смотрится, вполне себе симпатичненько.
Зирьяна вдруг ухватила меня за руку цепкими холодными пальчиками и потянула куда-то вправо.
— Сюда, — глухо велела она.
Я не успел ничего и ответить, как вдруг оказался в уютной маленькой светёлке. Могута благодаря звериной реакции ни на шаг не отстал, но тут же удивлённо охнул. И было от чего. Помещение, казалось, наполнено золотистым светом. Деревянные стены, пол и потолок. Печь не выбелена, а окрашено медово-жёлтым цветом. На столе посредине стоят горшки из золотисто-жёлтой глины, никогда такой не видал. Лавка застелена будто золотым руном. В углу стоит ткацкий станок, возле него — тяжёлый сундук с огромным замком, что сияет так, словно лучи солнца на него попали.
— Меч отдай, — вдруг буркнула Зирьяна и отбросила за спину косу.
— Вот ещё, — хмыкнул я.
Нет, нападать на девицу не моих правилах, но как-то надежнее, когда в тебя стальным острием никто не тычет. Всё же полезно для здоровья, знаете ли.
Зирьяну резко обернулась, внимательно посмотрела на меня, хмыкнула.
— Тоже мне богатырь.
— И не думал, — безмятежно отозвался я.
— Ну хватит уже! — не выдержал Могута.
Зирьяна махнула рукой:
— Ладно, возьми вас Ткачиха. Садитесь. Ну, или стойте, коль ног не жалко.