Калтонхолл
Шрифт:
Наместник чуть сжал губы и размеренно произнес:
– Так было надо.
– Ах, надо... И ты у всех за спиной такое сотворил, друг?
– сказал Уилл, недвусмысленно выделив последнее слово. - Ты в последнее время только и распинался в речах, что мы перед лицом угрозы едины быть должны... А сам? Валлен, мы с тобой выросли вместе, пережили немало, выручали друг дружку сколько раз - а как приперло, ты меня как наивного простака обманул.
После его речи наступила тишина. Валлен предполагал, что его действия по привлечению к обороне города пойманного разведчика рано или поздно
– Послушай, Уилл, - как можно спокойнее ответил наместник.
– я пошел на это во благо Калтонхолла, а не с целью тебя обмануть. Пойми же, нужен он нам! Из моих и твоих людей никто и близко по опыту с ним не сравнится.
Тысяцкий лишь сокрушенно покачал головой и возразил:
– Хватит говорить со мной, словно я дитя несмышленое! Ты о благе города рассуждаешь, а сам слеп, как крот. Неужели ты сам не видишь, что в Калтонхолле неспокойно, настроения другие из-за войны настали, и многие нас не поддерживают уже. Грифонов потравил кто-то, слухи распускаются о войне самые нелепые. И главное - боятся люди, а страх многие беды кормит. Некоторые прямо заявляют, что власть нынешняя всему виной. А своими тайными интригами ты только число своих врагов множишь! Дошло до того, что ты самого близкого друга обманул!
– Известно мне про то!
– с жаром отозвался наместник.
– И я позабочусь обо всем, не сомневайся. Это мой город, и я сделаю все, что понадобится для его защиты.
– Ты всего лишь человек, друже. И ежели ты останешься один, с Калтонхоллом тебе не совладать.
– Это угроза?
– уже другим тоном спросил Валлен.
– Это реальность, которую отрицать нельзя.
– припомнил наместнику его же слова Деннингтон.
Наместник понял, что спор он проигрывает. То, что говорил Деннингтон, было очевидно и ему - кому, как не Аддерли, было знать, насколько трудно держать Калтонхолл в узде. Положение же сейчас было хуже некуда - недовольство людей достигло пика, из-за войны многие остались без средств, вдобавок в город бежали люди из Иренвигского надела. Стражи практически не осталось, и контролировать народ было все трудней и трудней. Но известно ему было и другое - без срочных и зачастую спорных мер город обречен.
– Думаешь, неправ я, что тайком все провернул, так? А не из обиды ли своей ты говоришь это, Уилл?
– Не мне тебя судить. Правильно то было али нет - время покажет, а обида - удел глупцов. Я просто сделал выводы, и отныне я хочу быть посвященным во все твои замыслы. Только сообща мы сможем спасти город, который, кстати, и мой тоже.
– И что ты предлагаешь?
– уже спокойнее спросил Валлен.
– Нужно людей сплотить, и разброд на корню пресечь, Валлен.
– серьезно сказал Деннингтон.
– Как - это уже другой вопрос, в правлении ты мастак, куда мне. Но пообещай - больше никаких хитрых замыслов за моей спиной!
– Хорошо, друг.
– абсолютно бесстрастно отозвался Валлен.
– На том и остановимся.
С этими словами он направился к выходу, выдав напоследок вторую за день - если не за всю жизнь - остроумную шутку:
– А то вдруг окажется, что ты и криганов на подмогу позвать решил? - сказал он и, отодвинув засов, вышел вон, оставив немало
___________________________________________________________________________
Ближе к вечеру объявились и добровольцы отправиться в разведку к Иренвигу. Их было четверо - двое местных братьев-охотников, один из наемных солдат Нортонов и мальчишка-пастух из беженцев. Наместник был весьма разочарован - он полагал, что за такую сумму желающих окажется куда больше. Тем не менее, Валлен Аддерли поблагодарил их за храбрость и приказал вызвать своего пленника к нему. Прибывший под стражей Реджинальд как мог объяснил разведчикам, на что нужно обратить внимание в первую очередь и как добыть нужные сведения, хотя особой надежды, что они это поймут и запомнят у него не было. Аддерли также напутствовал их, сказав, что это очень важная услуга для Калтонхолла, и обещал не забыть ее. Добровольцы откланялись и отправились в путь.
__________________________________________________________________________
В одной из грязных харчевен рядом с доками за щербатым шатающимся столом среди других таких же пьяных кучек сидели четверо портовых рабочих. Они были завсегдатаями этого заведения и давно привыкли оставлять здесь все те жалкие медяки, которые получали за перетаскивание товаров и грузов в доках.
– А провались они все!
– рявкнул один из них, отнимая сколотую кружку ото рта и вытирая губы засаленным рукавом истрепанного зипуна.
– Управитель опять брешет, что работы нет - мол, война. А мне-то што делать, а? Побираться? Так выгонят, как пить дать.
– Твоя правда, Роб.
– вторил ему другой, вечно кашляющий исхудавший мужичок.
– Только и болтают про то, а сами, поди, жрут в три горла! Видал дочурку хозяина вчерась - ряшку отъела, так бы и вцепился, ей-небо!
– А ты посватайся до нее!
– ехидно посоветовал здоровый детина с черной бородой, бывший заводилой среди них.
– Авось, и допустит тебя к себе.
– Ох, я б ее тады приголубил! Вовек бы запомнила да ходить бы три дня не могла!
Компания разразилась глупым пьяным гоготом.
– Так оно и есть.
– вступил в разговор четвертый, коренастый и невысокий парень с избитым оспой лицом и гнилыми зубами.
– Что в империи, что здесь - простому люду житья не дают, кровопивцы.
– А теперича еще и в ополчение велят идти.
– кашляя, сказал второй.
– Господа купцы дюже спужались нежити иренвигской.
– Ни в жисть не заставят!
– с пьяной решительностью проревел первый, мотая рыжей головой.
– Што у меня, жизня не одна што ли? Сами пущай выворачиваются!
– Так оно! Зараз в нашей шкуре побудут! Падаль!
– сказал четвертый, харкая на и без того заплеванный пол.
– Ишь, удумали - обирают, как господа крестьян своих, без штанов оставят, а как беда какая, к нам же и бегут за подмогой. Ненавижу!
Они отметили очередной кружкой отвратного пойла свою ненависть к купеческой верхушке города и продолжили разговор.
– Я вот что думаю, други.
– заявил главарь.
– Утекать надобно поскорей. Не ровен час - действительно хомут оденут да запрягут на войну идтить. Не для того я из своего надела удрал, чтоб здесь за чужой кошель жизнь положить.