Калтонхолл
Шрифт:
Первая его попытка смутить местный люд кончилась плачевно - чернорабочие приняли его за посланца их хозяина-купца и крепко намяли ему бока, он насилу унес от них ноги. В этот раз он решил действовать как-нибудь по-другому. Он приметил в порту самую ленивую компанию и направился к ним, начав разговор с отвлеченных тем.
– Как жизнь ваша, люди добрые?
– упавшим голосом спросил он подозрительно поглядывающих на него рабочих.
– Не тяжко ли с войной-то стало?
_____________________________________________________________________________
Валлен
Эдрика он отпустил - у него были свои заботы в городской страже. Через посыльных он объявил о поиске добровольцев для разведки, предложив им целый золотой в награду. Собрание городского совета Аддерли отложил до поры, когда разведчики воротятся с вестями, коротко переговорив с немногочисленными его членами. Так же он приказал ускорить подготовку стен к приступу - кое-где латали покрошившиеся зубцы, поправляли лестницы в башнях, расчищали бойницы. Советы, которые давал Реджинальд касательно сбора людей, были и так выполнены до этого - люди Деннингтона подняли старые списки и призвали жителей к оружию. Оставалось их натренировать и вооружить. Не забыл наместник и об иренвигских беженцах - всем боеспособным было приказано явиться на главную площадь для учета. Также наместник приказал своим подручным прочесать город в поисках оказавшихся здесь по случайности ратных людей.
Когда все распоряжения были отданы, он отправил своего посыльного к Уиллу Деннингтону с просьбой незамедлительно прибыть для объяснений в ратушу Калтонхолла.
_____________________________________________________________________________
Солдаты, оставшиеся сторожить Реджинальда, оказались на редкость неразговорчивы, и отвечали бессмысленным молчанием даже на его важные вопросы о городе. Понаблюдав за ними, разведчик понял, что это не городские стражники, а наемная охрана дома Аддерли.
Зато жена наместника, Бертрейд, наоборот, оказалась приветливой милой пожилой женщиной, все еще сохранившей отголоски былой красоты. Она была в курсе, кто такой Реджинальд, и для чего он понадобился наместнику, но ничего не сказала более об этом. Узнав, что сотник не ел со времени выхода из темницы, она немедленно приказала своей прислуге накормить пленника. Солдаты попытались было воспротивиться этому, ссылаясь на указания наместника, но, когда после двух вежливых попыток уговорить их они остались непреклонны, супруга Валлена Аддерли с неизменной улыбкой произнесла следующее:
– Дорогие мои, либо вы сейчас же позволите накормить гостя, либо сами по горло насытитесь!
Причем тон, которым она это сказала, был, похоже, семейным даром Аддерли - едва заслышав эти ледяные нотки, стражники извинились и отошли в сторону, а самому Реджинальду вновь стало не по себе.
– Спасибо вам, добрая женщина.
– только и промолвил он.
–
– бросила она в ответ.
– Неужели мы голодом морить кого станем? Следуй за мной.
По дороге в трапезную Реджинальд имел возможность оценить состоятельность семьи наместника. Его дом не уступал в убранстве и роскоши жилищам столичной знати, где ему доводилось побывать по долгу службы, но при этом была заметна и разница. В отличие от показательно-вычурной роскоши столицы, обстановка здесь была куда практичнее, но при этом все равно отражала могущество владельца. Впрочем, когда он учуял запах, исходивший из кухни, эти мысли напрочь улетучились из его головы.
__________________________________________________________________________
Хмурый Уилл Деннингтон зашел в кабинет наместника, приметив, что тот отослал стражу. Аддерли лично запер за ним дверь и, указав на обитый мягкой тканью стул, коротко предложил:
– Присядь.
– Говори, что хотел.
– все так же насупившись ответил тысяцкий.
Наместник вздохнул и спросил его тоном отца нерадивого сына:
– Уилл, что это за представленье ты сегодня у ворот устроил?
– Сам знаешь!
– раздраженно ответил тот.
– Не по нраву мне, что изменника ты этого на подмогу призвал. Да еще и внемлешь ему, словно он умнее всех.
На скулах наместника заходили желваки, но голос его остался прежним:
– Ты должен понимать, что по нужде я на то пошел. Можешь его не одобрять, но глупо отрицать очевидное - нам нужен сведущий человек, иначе случится непоправимое. Не думал, что тебе такое объяснять потребуется.
– Да ну!
– сказал Деннингтон с внезапным и несвойственным ему сарказмом.
– И много он сегодня насоветовал? Стены укрепить да людей созвать? Не удивляйся - но то бы и шлюха из таверны Инэт тебе подсказала!
Слова и тон тысяцкого шли настолько в разрез с ним самим, что Валлен в изумлении поднял брови. Деннингтон славился своим буйным нравом, привычкой говорить прямо и отсутствием чувства юмора. Не понимая, что происходит с другом, наместник спросил:
– Да что с тобой сегодня, Уилл!?
Деннингтон усмехнулся, но абсолютно неестественно - скривились лишь его тонкие губы, тогда как верхняя часть лица осталась неподвижной.
– А то, друг мой, что пораскинул я мозгами досуг. Не скрою, твои планы привлечь этого сотника мне не нравились. Да они большинству совета не по нраву были! Ты что обещал? Что до совета общего не станешь ничего предпринимать, так?
– К чему ты ведешь?
– спросил Валлен с легким оттенком льда в голосе.
– Да вот оказия - твой сынок от рук отбился, не послушался и самолично пошел с предателем переговоры вести.
– продолжил Деннингтон, не обратив внимания на реплику Аддерли.
– Он свое получит за своевольство.
– уже жестче ответил тот.
Тысяцкий пристально поглядел на него и стал говорить дальше:
– Не об том речь. А про то, что в Калтонхолле без твоего ведома ничего не делается. И уж, тем паче, не выходят имперские преступники на волю. Ловко ты провернул - дескать, все сын мой нерадивый, я не причем! Но, раз уж дело сделано... Как ты там сказал? "Трудные времена требуют суровых мер"?