Калтонхолл

Копылов С В

"Что, Уилл, за мой счет добреньким побыть захотел?" - не без обиды и разочарования думал про друга Валлен.

Вслух же он произнес:

– Время, Уилл. Стоит поспешать на площадь - там встретимся с начальником стражи и остальными. Нужно закончить начатое.

Тысяцкий мрачно кивнул, не удостоив Валлена даже взгляда, и так же молча направился к выходу, теребя по привычке меч на поясе.

_____________________________________________________________________________

Престон Джонс в ужасе смотрел на собравшуюся вокруг лобного места толпу. Сотни пар полных ненависти и злобы глаз наблюдали за ним в эти минуты. Он в отчаянии сознавал, что пришел его смертный час и ничего не мог с этим поделать. Он хотел рвануться

навстречу этим людям, рассказать, объяснить им, что невиновен, что он попросту не мог поступить иначе, ради дочек... При мыслях о судьбе детей его прошиб холодный пот и бросило в дрожь. "Считай, что это ты их убил!" - явственно раздалась прощальная фраза наместника у него в голове. Он шагнул было к толпе, позабыв про связанные за спиной руки и стражу, открыл было рот, чтобы закричать слова извинений, но из него вырвался лишь жалобный стон, когда заметивший его движение солдат с размаху ткнул его древком копья поддых.

– Удрать задумал, паскудник?
– прошипел тот, пиная осевшего наземь старосту.
– У меня не забалуешь!

– Изменник!
– раздался в толпе чей-то звонкий голос, который тут же был подхвачен многими другими.

– Предатель!

– Бесу - бесова смерть!

– Невиновен я!
– тихо прорыдал Джонс, силясь подняться на ноги, но туго связанные руки не давали ему сделать этого .
– Небо свидетель не по воле своей тьме поддался!

Стражник, охранявший приговоренного, лишь ухмыльнулся и ответил:

– Свежо преданье, старик!
– и с этими словами наступил сапогом на сломанные пальцы распластанного на земле Престона. Тот жалобно заскулил и забился на помосте.

– То-то же, шаврик!- ехидно добавил страж.

Внезапно на площади воцарилась тишина. Сквозь слезы Престон Джонс разглядел поднимающихся на помост наместника, местного светличного в нарядной синей рясе и еще одного подпоясанного мечом незнакомца с жидкой козлиной бородкой. Наместник кинул полный презрения взгляд на бедного старосту и обратился к собравшейся толпе:

– Жители вольного города Калтонхолл! В сей час состоится наказание преступника, чье деяние настолько отвратно, что я взял на себя право судить его вне имперского закона! Этот человек повинен в клевете, наведении смуты, убийствах и предательстве! Ему нет прощения, и посему я вверяю его судьбу Небу!

– Смерть мертвячим пособникам!
– к ужасу старосты раздалось из толпы в ответ.

Светличный подошел к Престону и попросил стражу поднять осужденного на ноги.

– Под Светом Небесным держи ответ!
– промолвил тихим, но ясным голосом служитель.
– Признаешь ли ты, Престон, сын Джона, что сошел со Стези и поддался тьме?

– Помогите, отче!
– с отчаянной надеждой в голосе воскликнул в ответ староста.
– Не за себя, за деток лишь прошу!

Озаренный хотел что-то сказать, но осекся на полуслове и посмотрел осужденному в глаза. Одного лишь выражения его лица, преисполненного жалости, хватило, чтобы Престон мигом понял - все происходящее светличному служителю откровенно претит.

– Умоляю, озаренный отец, не допустите!
– ухватился за последнюю ниточку староста.
– Не погубите! Не по воле своей все учинил!

Престон вперил молящий слезный взгляд на светличного, и тот начал колебаться. Служитель прикусил губу и провел рукой по лицу, замявшись с продолжением допроса.

– Не было иного пути у меня!
– решил давить до конца Престон.
– Сжальтесь!

Озаренный отступил на шаг, зажмурив глаза, глубоко вздохнул, а затем повернулся к толпе и к величайшему ужасу несчастного старосты проговорил:

– Этот человек принадлежит Тьме! Мне прискорбно такое заявлять, ибо долг мой как служителя Света остался неисполненным, раз Тьма овладела этой душой. Я буду молить Небо о даровании искупления и очищения этому заблудшему. Но его земной путь должен быть прерван для того!

С последними словами он повернул голову к наместнику, слегка кивнув ему, и сошел с помоста. Аддерли сурово посмотрел на онемевшего от страха Престона и вновь

обратился к народу:

– Небеса явили свою волю! От имени Истинной Династии и королевы Катерины Сердце Грифона, я, Валлен Аддерли, как законный ее наместник в вольном городе Калтонхолл, приговариваю этого человека к смерти!

В голове у старосты все помутилось, а его самого бросило в дрожь. Он с трудом соображал, что происходит, чувство неминуемой кончины вытеснило все остальное.

На помост выкатили и поставили стоймя заранее припасенный чурбан из мясных рядов, рядом с которым появился тот самый наемник Аддерли, что пытал его в доках. Массивный варвар с ухмылкой взвешивал в руках одолженную стражей секиру, кивком головы отдавая знак охране Престона.

Переставшего воспринимать происходящее старосту подхватили под руки и под оглушительный рев собравшейся толпы поволокли к эшафоту. Там ему заломили до хруста руки и уложили грудью на подготовленный пень. Не колеблясь ни мгновение, палач примерился и занес секиру над головой.

Ужас, объявший старика перед казнью, был так велик, что в момент, когда отточенное лезвие опустилось ему на шею, он не почувствовал ничего. Он не успел даже подумать о чем-либо, кроме всепоглощающего страха. И лишь когда его отсеченная голова уже падала с плеч, в гаснущем сознании отчетливо возник последний образ - искаженные ужасом лица дочерей и костлявая окольчуженная рука, протянувшаяся к ним.

_____________________________________________________________________________

Сидя на крепостном зубце Реджинальд оглядывал Калтонхолл с высоты городской стены, обращая внимание на раздававшийся со стороны главной площади рев толпы. Сотник знал, что там происходит - ему вполне хватило смекалки сообразить, что затеял наместник Аддерли, и он не мог не отдать должное такой хитрости. Подвязать разом столько концов ценой одной жизни - заслуживало уважения, но и заставляло испытывать страх за собственную участь. Он уже убедился, что Аддерли совершенно не стесняется в методах и средствах, и насчет обещанной свободы иллюзий не питал. Что бы ни говорил наместник, а Реджинальду он не доверял, его люди не спускали с него глаз. Сотник не сомневался, что помимо бессменных Норберта и Сетта, за ним постоянно следят и другие люди Аддерли, тайно или явно. Как он ни старался улучить момент, но даже малейшей возможности бежать ему не представилось.

Собственно, именно поэтому он сейчас и сидел без дела на стене - все, что он мог сделать для защиты города, было уже готово, и лично от него больше ничего не зависело. Ополчение усиленно обучалось всеми, кто имел хотя бы малейшее понятие о ратном деле, людям показывали простейшие приемы с оружием, объясняли, как лучше поразить мертвеца. Им давали элементарные знания о тактике боя и распределяли позиции на стенах. Разведчик видел их тренировки по утрам и вечерам в районе главной площади и доков, и в целом, остался ими доволен. Стража и специальные дружины прочесывали город в поисках тех, кто уклонялся от сбора. Все, кто мог быть так или иначе полезен в битве, были учтены и разбиты на десятки и отряды. Нашелся даже расчет для метательной машины-маятника, чего сотник откровенно не ожидал. Более того, мастер Лисандр перед своей скоропостижной кончиной успел наложить на требушет заклятие точности, облегчив расчету задачу. Все постройки на полет стрелы в поле перед городом были разобраны, так что армия некромантов не сможет найти укрытия под стенами, а перед воротами был вырыт довольно глубокий ров и насыпан вал, мешающий подтащить к ним таран. На стены и башни было поднято большое количество камней, бревен и горшков с горючим маслом. Ворота были укреплены самыми умелыми плотниками и строителями, а перед сраженьем их предполагалось заклинить намертво. Вся южная окраина города обросла баррикадами и заграждениями, пропитанными кое-где все тем же маслом, двери и окна домов заколотили, проходы и переулки завалили, оставляя как можно меньше места для маневров нежити. Все говорило о том, что Калтонхолл готов к битве со всей возможной решительностью.