Калтонхолл
Шрифт:
Остальные десятки также зашевелились. Вильтон боковым зрением заметил засветившийся голубоватым сиянием магический источник чуть дальше от их позиций. Очевидно, светличные, которые поддерживали обороняющих стены, готовились озарить поле боя, лишив нежить их преимущества ночного зрения.
На мгновения вокруг стало светло, как если бы полная луна оказалась прямо над городом. А затем... Затем произошло что-то непонятное. Источник внезапно померк, а наступающая нежить исчезла из вида в сгустившейся вновь тьме. Свет от жаровни и факелов тоже как будто стал тусклым и не распространялся дальше источников. Вильтон поднял глаза к небу и обомлел. Он не видел ни звезд, ни алой догорающей полоски заката за городом, ни луны. Все закрыло непроницаемое черное марево. Дальше стало только хуже - неведомая тьма сгустилась настолько, что стала липкой, почти осязаемой. Она попросту поглотила город,
– Что за скверна?
– испуганно прошептал голос Осмунда где-то левее.
Вильтон видел лишь стоявших рядом Сила и Фелания, да мог различить еще пару силуэтов товарищей поодаль - настолько стало темно. Осмунд грязно выругался и затих на несколько мгновений. Затем Вильтон разглядел в той стороне тусклый голубоватый огонек.
"Десятник владеет магией!?" - пронеслось у него в голове.
Толку, впрочем, от его заклинания не оказалось никакого - огонек сразу же померк, моргнул пару раз и потух.
– Худо дело!
– заметил старик Феланий.
– Начнись приступ в сей час, мы друг дружку поубиваем в потемках!
– И не говори, старче...
– отозвался сам Вильтон, которому стало совсем не по себе.
________________________________________________________________________
Когда прозвучала тревога, Реджинальд двинулся в числе отряда советников к наблюдательному посту, который сам же и обнаружил и рекомендовал для битвы - большому трехэтажному постоялому двору, находившемуся недалеко от ворот и чуть в стороне от главной улицы. Разведчика привлекло то, что у этого здания было что-то вроде декоративной башенки на крыше, откуда можно было окинуть взглядом все будущее поле боя. Также, на задворках таверны вполне мог разместиться резерв, не мешаясь при этом на дороге. В отряд входили самые боеспособные подразделения Калтонхолла - наемные клинки купеческих домов, гномья тяжелая полусотня и наиболее опытные стражники, всего набралось к полутора сотне воинов. Весь цвет города был здесь же - наместник с сыном, оставшиеся советники с приближенными, озаренный Джендри с отрядом верных послушников и тот рыцарь со шрамом на виске.
Едва прозвенел колокол, вся эта пестрая толпа собралась на центральной площади перед ратушей, где Реджинальду сразу же бросились в глаза снарядившиеся для боя важные чины города. Все-таки, как ни крути, гражданского человека, лишь волей случая взявшего в руки оружие и надевшего броню, легко отличить от настоящего ратника. Валлен Аддерли, одетый в очевидно фамильный нагрудник искусной работы, выглядел несколько неуклюже, хотя и по-прежнему внушал почтение. Его сын был не вооружен, без щита, а защитой ему служила лишь почти такая же кольчуга, как и на самом сотнике. Маг - на то и маг, чтобы не лезть в гущу схватки, Реджинальду это было прекрасно известно. Отец Джендри был вообще бездоспешен, если не считать стеганки поверх, он лишь сменил нарядную выходную рясу на более практичное одеяние типа накидки и простых толстых штанов, хотя на его поясе и висела пернатая железная булава. Стоявшая чуть поодаль за ним Лорис Нортон выглядела просто смешно и нелепо. В мужском наряде, шлеме, панцире и с шестопером в руках, она скорее походила на решившего поиграть в войнушку ребенка, чем на советника города. Благо, ее удалось уговорить не лезть на передовую. Валлен Аддерли надавил на то, что кто-то должен остаться с мирными жителями в тылу и принять руководство над ними на время осады. Нехотя, она согласилась и удалилась в сторону заката в сопровождении двух верных телохранителей и собственного сына, который, впрочем, обещал вернуться к бою.
– Обожди-ка, Уилл, а где твой сын?
– спросил тысяцкого наместник, пока госпожа Нортон готовилась отправиться к северным воротам.
Стоявший спиной к ним Деннингтон чуть поежился и ответил со вздохом:
– Лайонелю нездоровится, снова приступ. Та же самая хворь прикинулась.
– Вы же говорили, что светличные помогли в тот раз?
– не без укора задал вопрос Арлен Аддерли. Озаренный Джендри удивленно поднял брови, услышав реплику.
Тысяцкий полуобернулся и, не моргнув глазом, продолжил:
– Должно быть, не так все просто. Поплохело ему вчера с ночи - с постели не в силах встать от болей. Я оставил его под присмотром моей жены и дочери.
Валлен Аддерли молча кивнул головой, сверля спину Деннигтона взглядом, но больше не проронил ни слова. Реджинальду было очевидно, что все слова тысяцкого - ложь, но, похоже, никто не решился спорить об этом
Наемники и стражники в отряде резерва были разодеты и вооружены кто во что горазд. Видимо, многие сменили для боя казенную экипировку на свою собственную, разнообразие коей поражало. Гномы Каледдина выделялись на этом фоне монолитностью и однообразием - все, как один, были облачены в мощные угловатые полные латы и такие же шлемы с небольшими прорезями для глаз и имели на вооружении прямоугольные ростовые щиты с недлинным шипом внизу, украшенные эмблемой клана. Большинство было вооружено внушительными боевыми молотами и обоюдоострыми топорами, но некоторые держали длинные глефы с крючьями, закинув щиты за спину. Сам Каледдин сжимал в руке символ главы клана - могучий шипастый рунный молот из черного металла, переплетенный огненным узором из ломаных линий. Все присутствующие ощутили чары этого оружия, едва завидев его. Сам Реджинальд, находившийся ближе к мастеру-кузнецу, кожей чувствовал силу, исходящую от этого молота.
Среди людей выделялся тот самый рыцарь, имя которого сотник поначалу не мог вспомнить, но по дороге услышал вновь - сэр Уилмор Страйк. Он также был закован в рыцарские светлые латы, украшенные фамильным гербом на нагруднике, с большим кавалерийским шлемом с решетчатым забралом, но оружие у него было нетипичное для рыцаря - за спиной висел большой двуручный меч, рукоять которого выступала над его правым плечом. Такими обычно пользовались элитные пехотинцы и наемники Эрафии. Впрочем, у него был и обыкновенный прямой клинок в ножнах на поясе. Все это снаряжение заставило Реджинальда весьма усомниться в том, что сэр Уилмор в Калтонхолле "проездом". Когда его спросили, где же положенный ему по званию конь, Страйк ответил с грустью:
– Убили подо мной год назад. С тех пор пешим воевать приходится.
Реджинальда это не удивило. Хороший боевой конь, особенно рыцарский, стоил целое состояние, поэтому очень многие кавалеристы, лишившись его, вынуждены были биться пешими до тех пор, пока не смогут накопить на нового. Если вообще смогут. Некоторые рыцари предпочитали вообще не вступать в бой конными, как бы абсурдно это ни звучало, или хотя бы сменить скакуна на простого, необученного, если позволяла заварушка. Благо, далеко не всякий враг подходил для лихих кавалерийских наскоков. Боевые кони ценились настолько, что зачастую именно на их исцеление, а то и воскрешение, тратились самые мощные заклинания. Это только люди сами плодятся и готовы убивать кого угодно чуть ли не с рождения - лошадь же обучить нужно всему.
Однако оригинальней всех выглядел ненавистный сотнику тысяцкий Деннингтон. В его вооружении не было ничего необычного - тот же полуторный меч на одном боку и небольшой широкий кинжал на другом. С защитой было куда интересней. Деннингтон не надел ни шлема, ни щита, и даже не держал их в руках, как некоторые вокруг - у него действительно не было всего этого. Броней ему служила длинная кольчуга из вороненой стали с рукавами по запястья, тут и там усиленная черными металлическими пластинами. На его правой руке была кольчужная же рукавица, соединенная с рукавом доспеха, а левую защищала вороненая латная перчатка с наручем. На ногах были лишь темные шоссы и тяжелые сапоги без каких-либо доспешных элементов. Несмотря на такое странное снаряжение, тысяцкий, единственный из всех невоенных людей Калтонхолла, выглядел действительно грозно. Весь его облик подсказывал, что он знает, что делать в бою. Реджинальд не без укоризны самому себе подумал, что не захотел бы сойтись с таким в поединке.
Когда они все прибыли к наблюдательному пункту, за городом во всю горел закат, и на улицах было светло. Тени перевала Калтон не доставали до этого места. Воины расположились во дворе дома и в переулках вокруг, Валлен же и остальные, включая разведчика, поднялись на декоративную башенку. Ничего подозрительного в окрестностях города они, конечно, не увидели - три этажа это не скала в семьсот локтей высотой и обзором до горизонта. Реджинальд машинально отметил в уме, что доброволец-разведчик не ошибся, и нежить, скорее всего, действительно подойдет под стены с темнотой. Сотник окинул взглядом стены в пределах видимости, наблюдая, как ополчение постепенно занимает позиции на них. До него доносились крики начальника Калтнхоллской стражи Эдрика, который возглавил оборону ворот и расставлял своих людей. Все это опять напомнило Реджинальду о тех битвах, в которых ему довелось участвовать. Сотник вновь почувствовал волнение и легкий страх, по его телу разлилась холодная волна тревоги. Он владел собой и никак не показал этого окружающим, которым, впрочем, было вовсе не до него, но самому себе врать не стал - скверное у него было предчувствие...