Калтонхолл

Копылов С В

И все-таки опытного сотника не покидало поганое чувство. Он осознавал, что всего этого может оказаться мало для победы. Ему не давали покоя тревожные намеки на истинную численность армии нежити и об их силе. Терзался он и оттого, что так и не смог разгадать замыслов вражеского командира и его скрытых преимуществ. Хотя ему, по большому счету, было плевать на Калтонхолл, где-то в глубине души у него появилось сочувствие судьбе этих людей, рискующих погибнуть вместе с городом. В конце концов, сотнику было просто по-человечески жаль жителей, многие из которых никогда не держали в руках оружия.

Город, тем не менее, все еще жил обычной жизнью, пусть и слегка тронутой дыханием войны. Толпа на площади все

так же жаждала крови, торговцы все так же спорили до хрипоты у прилавков, по улицам сновали с различными поручениями купеческие и вольные служащие. Из домов доносился детский смех и заботливые указания хозяек, в доках все так же ругались и проклинали любого, кто мог позволить себе хотя бы есть трижды в день, в ратуше велись деловые переговоры. Но все же в самом воздухе уже ощущалась нарастающая и неизбежно приближающаяся угроза

Словно прочитав его мысли, Сетт тронул разведчика за плечо и прямо спросил:

– Вижу, ты не советуешь ничего более, да и думы твои об другом нынче, сотник. Скажи прямо - устоим али нет?

Реджинальд отвлекся от вида города под ногами, повернулся лицом к стражнику и, решив не кривить душой, ответил, как думал:

– Ежели мы им на стенах хребет не сломим, можем места на погосте столбить.

Сетт лишь мрачно покачал головой в ответ и тоже стал молча глядеть на освещенные садящимся солнцем крыши Калтонхолла, раскинувшиеся перед ним.

Едва наступившее молчание было прервано возгласом Норберта, смотревшего в сторону полей:

– Глядите!
– указал он на несущегося во весь опор к городу всадника.

Реджинальд вскочил на ноги и напрягся - он узнал в том одного из братьев-разведчиков.

_____________________________________________________________________________

– Крайний срок - завтра до темноты здесь будут!
– взволнованно повторил охотник в зале совета Калтонхолла перед множеством людей. Когда Реджинальд встретил его у ворот, тот был в почти невменяемом состоянии и едва мог сказать это, когда чуть отдышался. Он загнал насмерть своего коня, чтобы доставить грозную весть как можно быстрее. Его брату, лошадь которого повредила ногу и не могла идти, пришлось остаться в землях нежити.

После такого заявления лишь тысяцкий Деннингтон сохранил абсолютное спокойствие, остальные занервничали в той или иной степени.

– Началось...
– мрачно констатировал наместник Аддерли.

Пока Реджинальд со стражей сопровождал разведчика в ратушу, он выяснил все, что мог о наступающей нежити, но чего-либо кардинально нового не узнал. Охотник рассказал, что к той медленно бредущей колонне на Коротком тракте присоединилась нежить из всех окрестных лесов и ее скорость заметно возросла. Было очевидно, что наступление началось. За самим братьями была погоня, их пытались преследовать несколько летающих зловещих теней и вампиров в обличье нетопырей, но благодаря жертве одного, второй сумел оторваться. Сотник прекрасно понял, о чем идет речь, и ему самому стало не до шуток - с такими порождениями тьмы совладать будет нелегко.

Собравшиеся в ратуше тоже сразу оценили серьезность угрозы, к которой готовились все последние дни. Поколебавшись лишь мгновение, наместник Аддерли взял себя в руки и начал отдавать приказы о приведении всех планов в действие. От ратуши во все концы города отправились гонцы с его поручениями. Те, кто и так был извещен, что делать, принялись за работу. Наступила тревожная суета, в которой потерялись мелкие проблемы.

Напоследок, Валлен Аддерли объявил срочный сбор совета, на сей раз - военного.

_____________________________________________________________________________

Советники сели за стол, едва прибыв в ратушу. На сей раз место досталось и самому

Реджинальду, который должен был изложить план битвы. Состав участников был сильно отличен от того, который сотник имел возможность видеть в прошлый раз - по понятным причинам отсутствовали Хазор и представитель вольных гильдий, не было и отца Джендри, известившего, что куда больше пользы принесет в светлице за зачарованиями, нежели за столом в ратуше. Пустовало и место Арлена Аддерли - отец поручил ему решить кое-какие вопросы в городе. Зато присутствовали начальник стражи Эдрик и незнакомый сотнику молодой светловолосый мужчина с длинным белесым шрамом на виске, не проронивший ни слова за все предыдущее обсуждения и лишь со злобой поглядывавший на наместника. Сопоставив в голове события последних дней, Реджинальд решил, что это тот самый рыцарь из таверны Инэт, о котором отчитывался наместнику Деннингтон. Сам тысяцкий, а равно как и третий советник Калтонхолла, Лорис Нортон, сидели подле наместника Аддерли. В иных обстоятельствах Реджинальд бы удивился тому, что женщина-купец участвует в подобных делах, но он уже имел возможность убедиться, что в Калтонхолле многое происходит совсем не так, как в империи. Тем более, он узнал, что госпожа Нортон вовсе не так проста, в свое время ей даже довелось пережить осаду и штурм Стедвика криганами, и лишь чудом уцелеть.

Собственно, сам план был разработан им уже давно и неоднократно обговаривался. Впрочем, замысел сотника и планом-то назвать можно было лишь с большой натяжкой. Он просто здраво рассудил об имеющихся скудных боевых возможностях Калтонхолла и постарался слепить из этого хоть что-то. Получившийся план в общих чертах был прост до безвыходности - каждый, способный держать оружие, встает на стены и принимает бой. И если у наместника и Нортон не возникало особых нареканий и вопросов, то тысяцкий Деннингтон цеплялся к каждой мелочи и осуждал решительно каждое предложение сотника. Причем, делал он это исключительно из неприязни к разведчику, ибо в военном деле не смыслил ни бельмеса, а потому не мог предложить хоть какое-нибудь решение взамен. Особенно его возмущала очевидная и единственно верная идея того, что стены придется защищать наименее обученными ополченцами, оставив опытных бойцов для обороны ключевых точек и в резерве - для ударов по прорвавшимся в город врагам. В данный момент он на редкость эмоционально об этом и говорил:

– Прекратите мне на глупость и слепоту пенять!
– потрясая ладонью в воздухе, рубил он.
– Мне известно, что битвы без потерь не бывает, но нельзя же изначально на них полагаться! Вы о людях толкуете, словно убытки возможные считаете от сделки! Дескать - отдам полсотни монет, а прибыль затем больше станется. Да только кто вам право дал так ловко жизнями распоряжаться?

– Иной путь победить знаешь?
– спокойно, но в то же время откровенно недружелюбно спросил его в ответ Аддерли.
– Можешь предложить другое взамен? Ругать чужой замысел все горазды!

– Снова меня виноватым выставляешь!
– не отступал Деннингтон.
– Для тебя нынче и сотня-другая жизней лишь вещь? Привычный стал до власти над людьми?

На сей раз ему решился ответить сам Реджинальд:

– Угомонился бы, тысяцкий.
– к собственному удовольствию осадил он.
– Верно господин наместник говорит - спробуй получше замыслить, в мы послушаем на потеху. Сдается мне, не по силам тебе такое, иному ты в жизни обучен. Возьми в толк - людей у нас недостаток великий, не хватит воинов на стены, и говорить нечего, а еще надобно и немощных в тылу защищать. Ежели мы зараз всех опытных бойцов в сечу кинем - случись что, и поддержать некому станет. Посему обратно действовать надобно - где тяжко станет, туда и отправлять на подмогу умелых. Они ополчение подопрут и в бегство тем обратиться помешают.