Камень-1. Часть 4. Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена
Шрифт:
Искомое тут же обнаружилось. Прапорщик с видом старой девы, которой под дверь подбросили младенца, баюкал на руках, как того самого подкидыша, свой увесистый амулет, и беспомощно озирался.
— Вашбродь, обер-ефрейтор Фарберович! Прибыл по приказу ротмистра Позднякова. Их высоблагородие приказали мне забрать приданного вам рядового Федулова. Замена ему прибудет в течении пяти минут.
— Да импы болотные побрали бы этого вашего рядового! Не успел я снять и протестировать амулет на последней привязке, как ваш рядовой испарился! Да не просто испарился, а за каким-то лешим треногу уволок! Я требую наказать этого разгильдяя!
— Накажем со всей жандармской строгостью. Где это произошло?
Прапор раздражённо махнул рукой в сторону ближайшего дома. На мягкой после дождика почве следов было изрядно, но три аккуратные вмятины читались на раз. И сорок пятый-растоптатый Стасика тоже был чётко виден. Вёл он не к ближайшему дому, а назад, к предыдущему.
Два фактора были важнейшими. Первое — Тополь, чтобы не работать, готов был свернуть горы. И второй, не менее значимый. Стасик был, не смотря на своё изящное телосложение, вечный голодняк. Он жрал всё съедобное или почти съедобное, до чего мог дотянуться. Зелёные яблоки с дерева, мимо которого проходили маршем, сухарь, вытащенный втихаря у товарища, куриный костяк, недообглоданный, с точки зрения Тополя, остальными... Даже сырые грибы, всё могло ухнуть в ненасытную утробу этого проглота. Очевидно, что голод победил любовь, и Федулов, под его гипнотическим воздействием, отправился шерстить ближайший пустой дом. Прикинув, подходит ли вылизывание чугунков под мародёрство и, соответственно, военно-полевой суд, Фабий, вздохнув, решил, что, к сожалению, нет. Но свою порцию зульпиёв субтильное чудовище уже заслужило и, несомненно, сейчас огребёт. Тихо и скрытно, как к врагу, он проник в опустевший двор. Как и следовало ожидать, калитка была лишь прикрыта. И сразу же Игорь увидел треногу. На удивление, она стояла не у дома, а у курятника. Впрочем, логично. Дом, наверняка заперт и опечатан, а курятник — нет. Не то, чтобы Тополя остановило благоговение перед законом, нет. Но криворукость и лень уберегали его от воинского преступления в виде взлома и проникновения, толкая всего лишь к мелкому нарушению — посещению курятника с любезно распахнутой дверью. И взволнованное квохтанье ряб и пеструшек говорило, что да, там есть кто-то посторонний. Еще тише, прямо уже не как к просто абстрактному врагу, а к эльфийскому чуткому дозору, Фабий подкрался к птичнику и скользнул в открытую дощатую дверь.
Глаза пока ещё не привыкли к темноте, и приходилось полагаться на иные чувства. Острый запах птичьего помёта и чуть менее сильные — комбикорма, пера и прочей дряни, у Фабия, например, аппетит отбили бы напрочь, но громкое чмоканье и сёрбанье говорили, что Стасику плевать на такие мелочи. «Он там что, кровь из хохлаток сосёт живьём?» — с отвращением подумал Игорь, но сам же себя опроверг, догадавшись — яйца! Тополь жрал яйца, прямо сырьём и без соли.
Фабий уже хотел, используя эффект внезапности, выскочить из-за угла и рявкнуть на яйцееда, доводя его до икоты и вибраций в позвоночнике, но тут всё пошло вразнос.
Тело, не рассуждая ни секунды и игнорируя протест от неизбежного контакта с куриным помётом, само рухнуло на дощатый пол курятника, слегка припорошённый сеном-соломой, и катнулось влево. Рухнуло, выполняя тысячи раз отработанные движения, едва только заслышало щелчок тетивы по кожаному наручу и шелест. Звуки, знакомые до дрожи. Дрожи вонзившейся в цель стрелы. Эльфийские звуки.
Так что, когда наконечник шмякнул в тело и Тополь надрывно всхрапнул, Фабий уже лежал на спине, прижимаясь к дощатой стене левым боком, а в правой руке был словно прыгнувший в неё револьвер. «СвеТка» больно врезалась в спину, а, самое главное, громко пробарабанила по дощатому полу в момент переката, выдавая его с головой. Он, правда, не сомневался, что его и так видели, из кишки коридора деться было некуда, а на фоне двери его силуэт рисовался — чётче не бывает. Так что наверняка была вторая стрела, просто он вовремя срубил свой силуэт и ушёл в диагональ. Но — это всё потом! «Чекан» оглушительно гавкнул, извергая сноп сиреневатого порохового пламени, и тут же — ещё раз. Вновь, не думая, а лишь делая вдолбленое тренировками, Фабий уже опять перекатывался, теперь в обратную сторону. И вовремя!
Ровно туда, где была его тушка секунду назад, вонзилась, дребезжа растроенным харазским комузом, толстая, в его указательный палец, и длинная стрела. И прилетела она отнюдь не с той стороны, откуда первая, наверняка попавшая в Тополя.
Заячий визг как раз оттуда порадовал Фабия — хотя бы один его выстрел, несомненно, попал в цель. Что было колоссальной удачей, учитывая, что он стрелял на звук щёлкнувшей тетивы, и стрелял в эльфа. Как бы ты их не ненавидел, но считаться с тем, что бойцы они знатные, стоит. А попадаться им живым — нет. Лично вот ему сейчас будет кисло. Эльфов, как минимум, двое. И раненый тоже вовсе не должен сбрасываться со счетов. Во-первых, тяжесть ранения не ясна. Во-вторых, эльф и раненый — угроза не эфемерная. В-третьих, покажите мне ушастого, вылезшего из пущи без целой кучи пузырьков с декоктами. Вплоть
С той стороны, где взвизгнул при его удачном выстреле раненый эльф, что-то деревянно грюкнуло, словно ящик ногой зацепили или уронили палку. Ага-ага, ищи дурака. Чтобы лопоухий, даже которого цепануло, был таким неуклюжим и громким? От хуя уши и от пизды задвижка! Расчёт-то ушастого ясен, он думает, что Фабий пальнёт на звук, потратит патрон-другой и, самое главное, выдаст себя. Только ведь резвиться с двух сторон можно, и в эти игры он и сам игрец! Дотянувшись левой рукой до сброшенной во время кувыркания в помёте «СВеТКи», Фабий выстрелил из винтовки абы куда, тщательно жмурясь, и даже вдобавок отворачиваясь в момент выстрела, чтобы не ослепить себя. Он тут же раскрыл глаза снова. Щёлк-фырфыр-джбум-взззззззз... Тетива-стрела летящая-попадание (в доски пола)-стрела дрожащая. И еще раз, только теперь — полого, и стрела, задев доски настила почти плашмя, впилась в самый низ перегородки, у которой застыл пришпиленный Тополь.
Ага, один сверху-слева, под крышей или на клети с курями, и этот — целёхонький. А второй, зайка-подранок, грамотно и бесшумно сместился вправо. Судя по всему, ещё и прикрылся за углом. Но как-то он слабовато стреляет. Точно ранен!
Это говорится долго, а так Фабий уже бахнул двоечку в примерное расположение верхнего эльфа, и ещё по выстрелу — правее и левее, после чего тихо, но стремительно переместился. Вперёд. Не попал, судя по всему, но зато и ушастому выстрелить не дал. Ну, и то хлеб. Максимально бесшумно (хотя, скорее всего, ушастые услышали, на то они и ушастые) и быстро воспользовался скорозарядником, а гильзы метнул веером и вперёд, и назад, сбивая аккустически подкованным врагам привязку к месту перезарядки.
Опаньки, а вот и встречная двоечка, причём обе стрелы сверху, от целого ушана. Прилетели с интервалом не больше, чем его пули. Нет, Фабий, конечно, не из тех легендарных стрелков, что за три секундочки успевают отбабахать в мишень барабан револьвера, перезарядить его и опустошить ещё раз. То мишень, а тут бой всё же. Но стрелял он изрядно, и быстро, и метко. Только, имея на горбу опыт не одной стычки и даже пары полноценных боёв с эльфами, знал, что луком можно и в комнатушке дел натворить, и со скорострельностью почти пулемётной выпустить три-пять стрел. Сколько удержать сможет в правой руке стрелок, одновременно натягивая ей тетиву. Это особое умение, даже искусство — стрелять из лука, тем более — эльфийского. Он, отнюдь не хлипкого сложения, помнил свой стыд, когда попытался натянуть лук какого-то субтильного и тощего эльфа (на тот момент уже покойного). Фиг что вышло, а покойник из него садил будьте-нате!
Ну, умелый был эльф наверху или не очень, но долбанул он только пару стрел. И — не попал. Впрочем, вторая стрела прошла до противного близко, не то обдув его ухо, не то даже задев его оперением. Хорошо ещё, что второй ушан, подранок, так и не стрелял. Видимо, пули (или пуля) Фабия цепанули его всерьёз. Или он ловил момент. Тоже не исключено. Ведь одну стрелу он пустил-таки уже после ранения. Может, с силами собирается?
Игорь прикидывал хер к носу с дальнейшим порядком своих выживательно-наступательных поползновений, как всё тут понеслось вскачь ещё разухабистей. Музыкой горних сфер бабахнул «Чекан». Не его, вестимо. И, мгновенно за этим — грохот падающего с высоты тела, блямканье упавшего на пол кожаного колчана, с грюканьем рассыпающихся из него стрел и бесполезное дребезжание тетивы лука, выпавшего из эльфийской руки.