Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
Весна еще не добралась до тихого Табириума; мороз хватает за щеки, превращает дыхание в пар; пушистые сугробы расчерчены хитрой сетью тропинок; и возле таверны их по-прежнему больше, чем у церкви Единого. В общем, все как в прошлый раз. Правда, погода ясная и солнечная, и в прозрачном воздухе голубеет на горизонте полоса гор.
Горы Фумо. А за ними — неизведанные земли, тайны, опасности; другие люди, быть может… Эта мысль воодушевила Кангасска, как ни странно. И судьба подыграла ему: в тот же день, угостив компанию наемников элем за свой счет, Ученик узнал о городках и тавернах близ полосы гор. Да и о самих горах немного — что если
Серебро купило Кану послушного молодого тарандра и запас еды в дорогу.
Свободен. В жизни и смерти. С этой мыслью он покинул Табириум. И дням пути начался неспешный счет…
«Какая дикая вьюга…» — Мая, хозяйка таверны «Очаг Малого Эрха», зябко повела плечами, бросив взгляд за окно: в ночи, подсвеченный мертвенно-бледной луной, метался беспокойный снег. Ветер выл, трепал старенькую вывеску, чем-то стучал во дворе.
В такую погоду особенно теплым и уютным кажется очаг, и счастлив путник, успевший найти пристанище до того, как холодный ветрище вошел в полную силу.
Посетителей было четверо; для «Очага Малого Эрха», в зале которого всего четыре стола, а на втором этаже — всего две гостевые комнаты, это много.
Двое угрюмых парней, распивающих вино за столом в углу и говорящих вполголоса… «гробокопатели» — их Мая могла бы узнать, где угодно. Молодые, одеты, как бродяги, но — при добротных мечах; вкрадчивым голосом спрашивают об Эрхабене и дороге к нему. Да, о сокровищах Города Еретиков до сих пор ходят легенды, и нет-нет, а сорвется кто-нибудь молодой и горячий с родных мест и отправится на край света за легендарным богатством. Возвращаются далеко не все. А те, кто вернулся… они молчат обо всем, что видели, и никогда не посещают проклятые руины вновь.
Разбойничьего вида наемник с отметиной панацеи на всю левую щеку; пьет у стойки; то и дело бросает косые взгляды на женщину-воительницу, сидящую за столом поодаль. Красивая… И вежливая: мечи оставила на подставке у входа. Странные мечи — оба без гарды, и маленький, и большой.
Мая только-только отнесла гостье ее заказ — мясо, запеченное с луком и сыром, — когда скрипнула входная дверь и в зал, напустив за порог снегу, ввалился очередной незнакомец.
На «гробокопателя» он не походил, на разбойника или наемника (Мая часто ставила тех и других в один ряд) — тоже. Одежда, потрепанная, но хранящая следы дорогого покроя и отделки, блестящая под плащом пластинчатая куртка, сабля на поясе — все выдавало в нем богатого воина.
Это вполне мог быть торговец, потерявший свой караван при нападении разбойников, детей тьмы или просто в эту сумасшедшую вьюгу.
Вьюга потрепала и его самого: воин дрожал крупной дрожью и то и дело заходился глухим кашлем.
Что порадовало Маю, так это то, что этот гость, даже с трудом передвигая ноги от усталости, все же не забыл оставить оружие у входа и только затем направился к стойке.
— Здравствуй, бедолага, — с материнским сочувствием произнесла Мая.
Гость пробормотал в ответ что-то невнятное: зубы у него
Отдышавшись немного, он откинул капюшон. Мая привыкла оценивать людей с первого взгляда, однако этот гость оказался не так прост. Молодой лицом, он был белоснежно седым, точно глубокий старик. И еще одна деталь: шрам, рассекавший левую бровь и скулу, выглядел на удивление четким и ровным: панацея такого никогда не оставит, но где это видано в наше время, чтобы ранам на лице давали зажить самим, создавая риск заражения? В войну такие заливали аноком меллеосом без всяких вопросов. Да и сейчас…
Странный, странный гость.
— К-комнаты есть? — совладав с клацающими зубами, произнес воин.
— Нет комнат, сынок, — пожала плечами Мая. — Будешь чего-нибудь есть или пить?
— Да, — отрывисто кивнул гость. — Супу. Горячего. С мясом.
— Супу, — с улыбкой протянула хозяйка. — Хорошо, скажу девчонкам на кухне, будет тебе суп. Выпей чего-нибудь, пока готовится. Вина?
— Да.
— Остался только «Лунный зуб», белое.
— Хорошо…
За странным воином, что, морщась, глотал дешевое кислое вино у стойки, уже с любопытством наблюдали все остальные посетители. Красавице, похоже, приглянулся собственно седовласый незнакомец; мыслей «гробокопателей» было по их угрюмым лицам не прочесть; а вот наемник, судя по хищному взгляду, напряженно подсчитывал в уме стоимость сабли и драконьей брони да прикидывал, сколько может быть денег в дорожной сумке у этого богача.
Стоило хозяйке отлучиться на кухне, как наемник перешел от расчетов к действию.
— Подкинь золотишка, торгаш, — с довольной ухмылкой начал он. Ответа не последовало, однако незнакомец сделал последний глоток и отодвинул кружку. — По-хорошему прошу, — уже с угрозой произнес наемник и потянул короткий меч из ножен.
«Торгаш», встав в полоборота к нему, молча раскрыл ладонь и сотворил над ней одну за другой три огненные сферы.
— Меч верни в ножны, — с хрипотцой проговорил он, — а то второй раз будешь физиономию свою аноком поливать.
— Так и сказал бы сразу, что маг, — простодушно отозвался наемник и, вернув меч в ножны, как ни в чем не бывало вернулся к поглощению эля.
Напряженную тишину нарушил нервный смех «гробокопателей». Сферы незнакомец свернул, и к возвращению Маи о конфликте уже ничего не напоминало. Через полчаса был готов суп, и седой гость, устроившись за свободным столом, приступил к ужину.
— Я присяду? — поинтересовалась воительница.
— Пожалуйста… Чем обязан? — сухо осведомился воин (или вернее — маг?)
— Как мне тебя называть? — уклончиво спросила женщина, не торопясь отвечать на вопрос.
— Гасс.
— А я Гиледа. Как река. Кратко — Гиль.
Кивок.
— Ты, должно быть, сильный маг, — предположила Гиль с улыбкой. — Я слышала, как ты кашляешь, но, смотрю, колдовать болезнь тебе не мешает.
— Я не болен, — возразил Гасс. — Это старый кашель; вернулся от холода.
— Понятно, — задумчиво протянула Гиль. — Тебе, я смотрю, не так много лет, даром что седой.