Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
Решать нужно было здесь и сейчас. И, каким бы ни оказалось решение, отвечать перед совестью придется в любом случае.
— Просто будьте начеку… — сказал Кангасск и двинулся дальше.
Маги переглянулись и, не сговариваясь, прямо на ходу задействовали над всей группой магический щит и принялись готовить боевые заклинания. Что готовил Шонн, Кангасск, по незнанию, не разобрал, а вот у Бивверре был Зирорн… Ого!.. что ж, эти двое прекрасно знают свое дело. С такой поддержкой Ученик почувствовал себя гораздо спокойнее.
…А
Одолев небольшой подъем, густо облепленный молодой донгоровой порослью, группа поднялась на сухой островок, из тех, что изредка встречаются на болотах. С его склона сбегал чистый ручеек, а земля тут не прогибалась под ногами и была твердой, как на дороге. Первую мысль любого путника, ступившего на этот сухой остров, можно предугадать сразу: прекрасное место для ночлега!
И точно: едва отойдя от края, группа Кангасска наткнулась на покинутую стоянку. Костер давно потух, — должно быть, еще до того, как начался дождь. Уходя, кто-то оставил на земле дорожную сумку и старый плащ; а над холодными, вымоченными дождем углями висел одинокий походный котелок…
— Кангасск? Бивверре… Шонн… — с удивлением произнес знакомый голос.
Кан поднял глаза и увидел Немаана. Тот шел навстречу нарочито медленно, выставив вперед открытые ладони. Облик пожилого вояки был все еще при нем.
— Не подходи! — предупредила Бивверре. Немаан благоразумно остановился. С Зирорнами шутки плохи…
— Бив, это я, — с улыбкой сказал он. — Смотри… — с этими словами маг сотворил несколько белых Лихтов и равнодушно дал им упасть на землю. — Ну, где ты видела мороков-колдунов?
Шонн негромко выругался.
— Влетит тебе от Кирта, — сердито пообещала Бивверре, рассеивая за ненадобностью и Зирорн, и магический щит.
— Не думаю, — скептически отозвался Немаан и обратился к Кангасску: — Я ходил проверять твой «крик», — сказал он. — На рассвете костер еще дымил…
— И что? — настойчиво спросил Кан.
— Иди глянь, что нашел…
Немаан развернулся и направился куда-то прямиком сквозь заросли крешника, усыпанного в эту пору мелкими ярко-рыжими ягодами, которые по ядовитости всегда готовы поспорить с лунцом. Пожав плечами, Кангасск и его спутники двинулись следом.
Редкое растение способно жить и плодоносить на голой глине. Где глина — там пустырь, обычно напоминающий рваную рану на зеленом покрове земли. К такому пустырю и вывел всех троих Немаан.
…Плеск крупных дождевых капель, падающих в кровавые лужи. Вода все равно красна, как ни разбавляй. И в ней лежат мертвые тела. Мужчина и две женщины… Шагов двадцать до них. Но даже отсюда видно, как изуродованы трупы… И от этого колючий, злобный холод трогает сердце… Кто мог такое сделать?..
Захваченный жутким зрелищем, Кангасск не сразу заметил ту, что звала… Пятнисто-рыжая, она походила на глиняный холмик. Она давно лежала без сил,
Чарга…
Совсем юная, по меркам своего народа. Котёнок… Но такой котенок уже в состоянии целый день нести на себе человека и стоит в бою пары хороших воинов.
Даже сейчас, израненная, истекающая кровью, эта чарга все еще была опасна.
— Ууу, зверюга! — погрозил ей кулаком Немаан и пояснил с досадой: — К хозяину своему даже подойти не дает, даром что тот мертв невесть как давно уже! И к себе тоже не подпускает. Я битый час тут с ней переглядываюсь!..
— Можно попробовать усыпить ее заклинанием, — предложила Бивверре. — А потом взять в петлю левитации; втроем до каравана дотащим.
— Самая умная, да? — ехидно усмехнулся Немаан. — Ну усыпишь, ну притащишь, а что толку? На что эта зверюга сгодится, когда проснется, если она не признаёт никого?
— Ты что, предлагаешь просто бросить такое сокровище? — возмутился Шонн. — Это же чарга! Ты прикинь ее вес да умножь на два — сколько золота за нее дадут…
— Он прав, дикая чарга ничего не стоит, — вздохнула Бивверре. — Более того, дикую мы и не довезем. Клетки нет, а магией сон дольше двух суток держать — смертельно…
— Ну должен же быть способ!.. — Шонн завелся. — Может быть, если…
Кангасск слышал — и не слышал их. Слова спорящих достигали его ушей, но он не вникал… Ученик миродержцев смотрел в печальные сапфирово-синие глаза чарги и чувствовал, что его душу переполняет чужое страдание. Она звала. И Кан пришел…
«Не бойся, маленькая… я не враг,» — прошептал он. Чарга повела ушами — даже сквозь шум дождя разобрала шепот…
И тогда Кангасск сделал шаг навстречу. И еще один, и еще…
— Стооой! — спохватилась Бивверре и бросилась было за ним, но рык чарги остановил ее. Да, эта рыжая бестия ослабла от ран, но на смертоносный прыжок ее еще вполне хватит; и, пусть это всего лишь котенок, а смять человека одним ударом ей труда не составит…
— Назад, Дэлэмэр, — осторожно, но настойчиво произнес Шонн и поманил Кана к себе. — Назад… медленно…
— …Пусть идет, — подал голос Немаан, как-то по-своему оценив обстановку. Ни намека на сомнение в его голосе не прозвучало.
Спиной чувствуя напряженные, внимательные взгляды Бивверре и Шонна, Кангасск невольно порадовался тому, что на какой-то миг перестал быть для этих людей «подозрительным хмырем» и «лишней проблемой в караване» (их слова), а стал просто человеком, которому грозит опасность. Как на войне… там люди тоже забывали, кто откуда и что натворил на своем веку, когда в воздухе веяло смертью… Забывали — и понимали то, о чем не сказать словами, как вспоминал Немаан…
Не чувствуя угрозы, Кангасск осмелел совсем. И к чарге подошел так, словно это была поранившая лапу домашняя кошка. К удивлению наблюдателей, огромный зверь жалобно заурчал и ткнулся носом в ладонь Ученика миродержцев. Миг назад грозная и опасная, теперь чарга напоминала просящего помощи ребенка.