Камень. Книга шестая

Минин Станислав

— Не из-за меня, а из-за тебя, Коля!..

Понятно, разрешения остаться в особняке у меня никто спрашивать и не подумал, ну и ладно, мне не жалко, конкретно сейчас меня волновал другой вопрос:

— Прохор, это ты отца насчет Петрова предупредил? — поинтересовался я у провожавшего нас воспитателя.

— Ага. Я так подумал, что очередной конфликт на ровном месте со старшими родичами тебе не нужен, вот с Сашей тихонько и переговорил. Не переживай, он обещал нашего Смоленского Рембрандта в обиду не давать. Ну, ты сам все слышал…

— Слышал. Спасибо, Прохор!

— Езжай уже! И глупостей

не натвори!

— Передай Михееву, что я завтра после обеда жду машину, в Ясенево надо бы метнуться.

— Я сам за тобой приеду, тем более сегодня у меня последние сутки ареста.

— По Решетовой соскучился? — не удержался я.

— Езжай давай!

— Вике привет передавай.

* * *

— Курсант Романов, у меня приказ подвергнуть вас аресту и поместить на гауптвахту. — Дежурный прапорщик на КПП сделал знак явно дожидавшимся меня двум «мухоморам».

— Есть, господин прапорщик! — я завел руки за спину, опустил голову и чуть сгорбился. — Не делал я этого, начальничек! Век воли не видать! — От разрывания на груди камуфляжа решил все же отказаться, это был явный перебор.

— Отставить ерничество, курсант! — прикрикнул на меня тот. — Увести арестованного!

И я шаркающей походкой под заинтересованными взглядами редких курсантов и ухмылками братьев направился на выход с КПП, «мухоморы» пристроились сзади.

— Начальнички, куда идти-то? — поинтересовался я на развилке почищенной дорожки. — Первоход я, неопытный еще…

— Налево, — меня буквально пихнули в нужную сторону. — Разговорчики!

— Без рук, начальнички! А то огорчу!

— Разговорчики! — Тычков, однако, больше не последовало.

Так мы и дошагали до гауптвахты, представлявшей собой обнесенное забором с колючей проволокой одноэтажное здание с решетками на окнах, скрытое от посторонних глаз за здоровенными гаражами, больше похожими на ангары.

После соблюдения всех формальностей в виде передачи меня дежурному по гауптвахте, выворачивания карманов, отъема всех личных вещей, вытаскивания шнурков из берцев и надевания браслетов меня наконец поместили в крохотную камеру с серыми стенами и тусклым освещением, и заперли там. Оглядевшись, я остался весьма доволен — жить было можно, а уж от отполированных до блеска задницами нерадивых курсантов досок на нарах я пришел в полный восторг! Какая-никакая, а экзотика при моей-то скучной жизни, теперь и мне можно будет с гордым видом во всеуслышание заявить, что на губе сидел, а не пугать друзей рассказами про Бутырку. Да и высплюсь опять же в тишине после напряженных выходных, звукоизоляция здесь должна быть на уровне, с такой-то толщиной стен!

Развалившись на нарах, я рассудил, что выпендриваться украшениями мне тут не перед кем, сломал пальцами замки браслетов, снял их и кинул на пол, после чего закрыл глаза и стал настраивать себя на сон.

«Совсем же забыл с отцом посоветоваться насчет князя Шереметьева, да и про поиски Тагильцева с компанией надо будет поинтересоваться тоже, а то все как-то подозрительно молчат…» — мелькнуло у меня в голове и тут же исчезло, растворившись в сладкой дреме…

* * *

— Суки! Как они меня вычислили?

Мефодий Тагильцев в одних семейниках

на темпе вскочил с постели, порвав при этом одеяло, и, уже не скрываясь, принялся мониторить окружающее пространство в поисках неизвестного колдуна, коснувшегося его сознания.

— Сука, где же ты? — прорычал он и напрягся еще больше.

Через пару минут бесплотных усилий Мефодий обессиленно упал на кровать и потянулся к графину, стоявшему на тумбочке. Напившись и вытерев со лба выступивший холодный липкий пот, он перекрестился и прошептал:

— Это точно был ублюдок, больше просто некому… — на глаза Тагильцева навернулись слезы отчаянья. — А если это будет происходить каждую ночь? Господи, я же так с ума сойду!

Глава 9

— Подъем! — открылась с лязгом «кормушка». — На выход!

— А пайку выдать? — потянулся на нарах я, отгоняя последние остатки сна. — Кофий там или хотя бы воды? А то после вчерашнего легкий сушняк присутствует.

«Еще и сны странные… — подумал я. — Вот зачем вчера вечером про Тагильцева вспомнил? Эта падла бородатая, если ничего не путаю, мне ночью и приснилась!»

— На выход! — Дверь распахнулась. — Разговорчики!

— Иду-иду…

Поднялся, подхватил с бетонного пола браслеты и шагнул к двери, заранее заведя руки за спину. А через минуту уже наблюдал за удивлением дежурного по гауптвахте, который вертел сломанные браслеты в руках:

— Какого рожна, курсант?

— Не могу знать, господин прапорщик! — вытянулся я. — Сломались…

— Сломались?.. Ладно. — Он отодвинул браслеты на край стола, а потом достал мои шнурки. — Минута на привести себя в порядок, и вперед — на учебу. После занятий милости просим обратно. — Прапорщик осклабился. — Время пошло, курсант!

Понятно, что в минуту я не уложился, но от дежурного «мухомора», к моему удивлению, никаких комментариев не последовало, молчали и другие полицейские. А вот это его заявление об учебе меня не очень порадовало: придется после обеда из столовки сдергивать прилюдно, а я же планировал тихонько свалить с губы.

— Господин прапорщик, — выпрямился я, — а личные вещи?

— Здесь пока побудут, — продолжал лыбиться он. — До самого конца ареста.

— Позвольте уточнить, а сколько мне суток дали?

— Трое. Вот в среду вечером вы, курсант, свои личные вещи и получите.

Я вздохнул:

— Господин прапорщик, это неприемлемо. Отдайте только телефон, и у вас у всех не будет лишних проблем. — Шансы на осуществление задуманного резко увеличились.

Дежурный вмиг окаменел лицом, а мой надсмотрщик и стоявшие в углу два «мухомора» заметно напряглись.

— Это угроза, курсант?

— Именно, господин прапорщик. — И я, подскочив на темпе к надсмотрщику и вырубив его, опять повернулся к дежурному. — Мне нужен телефон.

Дальше события развивались по ожидаемому стандартному сценарию: ко мне кинулись двое других военных полицейских, которые вскоре оказались на полу, а дежурный нажал на тревожную кнопку, после чего красиво с места одним слитным движением перепрыгнул стол и бросился на улыбающегося меня. Именно под вой сирены я и взял прапорщика на удушающий после его довольно грамотной серии из ударов руками и ногами.