Камень
Шрифт:
– Замри!
– рявкнул знакомый голос. Дарри едва успел выполнить приказ, как, чуть не снеся ему нос, перед лицом сполохом синей стали мелькнула секира и напрочь оттяпала голову врагу. Гимли, боясь задеть Дарри, удар нанес не совсем чисто, и нижняя челюсть, ро-няя в пыль, словно слезы, выбитые зубы, осталась на шее, вместе с языком, а отрубленная верхняя часть головы укатилась куда-то вбок. То ли при ударе, то ли на обратном ходу секи-ры лицо молодого гнома забрызгало кровью, и его едва не вывернуло наизнанку.
– Клянусь сиськами Истары, рад тебя видеть целым и непроблевавшимся!
– прогро-хотал отставной ур-барак.
Дарри огляделся. На пыльной и истоптанной земле сидел Глоин, мотая рыжей голо-вой, как оглушенный бык, и зажимая ее толстыми лапищами, по которым обильно текла кровь. Рядом с ним, бледный и явно не живой, с окровавленной грудью лежал патрульный.
– Что тут случилось?
– спросил Дарри, поднимаясь на ноги.
– Бунт в городе, против Пришлых. Или война даже. Слышишь - везде пальба. Вот эти, - и Гимли без малейшего почтения к смерти пнул обезглавленного им баронца, - на-пали на патруль, и одного уже убили, а второго вот-вот бы убили. А тут мы на них вывали-лись со спины. Ну и...Неожиданно все вышло. До сих пор не знаю, стоило в это ввязываться. Ну, дык теперь уж поздно рассуждать. За Глоина не боись! Повезло ему, клянусь бородой прародителя! Пуля по черепу только скользнула. Крови много, да оглушило слегка. Мы уже посмотрели, ничего страшного. Перебинтовать бы... Только вот скажи мне, парень, зачем тебе оружие, если ты забыл про него в самый нужный момент, а? Торир, забери тебя Ночной Гость! А у тебя все ровно наоборот! Что, оружейный склад в кармане? Ты высадил шесть па-тронов, и свалил всего одного. Между прочим, Патрульный тремя выстрелами убил двоих! А я не выстрелил ни разу, и уложил двух честным железом. Нам еще к своим пробиваться, а сколько тут этих мерзавцев - только богам известно! Береги патроны!
И Гимли еще раз пнул мертвеца, а затем, разглядев, что у другого покойника сорок четвертый калибр, стал обшаривать его уже со всем тщанием.
– А я вон чего нашел, - проворчал Торир и показал "Чекан" с большой скобой, ко-торая приняла бы и лапу гнома, под зимнюю перчатку. А у них патронов, как у дурня золо-той обманки.
– Уходить надо, - сказал конопатый Пришлый в пограничной форме. Его карабин так и висел через спину стволом вниз - в узких проходах рыночных рядов и переулков во-круг так было удобнее. Было не ясно, понял ли он их перепалку на двергском, или нет. По-граничник уже перезарядил свой револьвер, а также револьвер одного из погромщиков, ко-торым вооружился дополнительно, - Слышите, пальба какая? Кордегардию, судя по всему, взяли. Винтовки уже бухают. Сейчас кто-нибудь из них сюда припрется.
– Нам в "Водар" надо. Наши там...
– Не пробиться. Послушайте - как раз на пути туда самая пальба.
– Тогда в "Улар-реку". Если наши смогут, туда пробиваться будут.
– Да ты что! Там уже форт, почитай...
– Ну дык и вот, выйдут и снесут всю эту шайку!
– Не выйдут. Им форт бы отстоять, народу мало. Раздергали нас - тут банда, там на-лёт... Там, чую, на подступах самая охота будет на пробивающихся.
– Так что ж делать? Помирать прикажешь, лапки задрав? Или, во славу прародителя, в последний бой?
– Еще чего! Надо, пока не поздно, к городской управе пробиваться, это рядом со-всем. Там сильный караул, подвал каменный с бойницами, городской резерв, вода, еда. Год можно отмахиваться! Из форта весточка пошлют на большую землю - подмогу нам отпра-вят. Главное - продержаться! Всерьез им город не взять, так, пограбят... И пока управу плотно в осаду не взяли, надо спешить. Должник я ваш теперь. Так что дурного не присове-тую.
Гимли потеребил нос, погмыкал... Потом решительно рубанул воздух секирой:
– Это выглядит...разумно! Я - Гимли. Слесарь-оружейник и ур-барак. Гм, в отстав-ке. Старший охраны каравана. С Лесной гряды мы. А как тебя звать-величать, воин, и в ка-ких ты чинах?
– Сергей. Вороновым прозывают. Унтер-офицер пограничной стражи. Младший...
– Веди, ты дорогу лучше разумеешь, как бы подойти без опаски. А мы будем при-крывать.
Пограничник с сомнением посмотрел - гномы снайперами никогда не были. Но де-ваться было некуда.
– Только... Я его не брошу!
–
– Пособим... Торир! Тебе стража убитого нести. Дарри! Берешь его винтовку и пор-тупею с поясом и подсумками. Глоин! Ты как? Пришел в себя? Бофур, помогай Глоину, если понадобится!
Глоин был уже на ногах. Могучий организм гнома уже почти оправился, хотя он и держался еще за голову, временами морщась. Торир взвалил пограничника на левое плечо, почти не заметив веса убитого. Дарри поднял его портупею с подсумками и тесаком, кара-бин , у которого даже не был откинут складной скелетный приклад, и закинул их на левое плечо, предварительно все же приклад отщелкнув. Гимли взял-таки в правую руку вместо секиры револьвер, и их анабасис к управе начался.
Как оказалось, управой было соседнее с банком здание, массивное, угрюмое и внуши-тельное. Дарри его вспомнил - оно стояло особняком, он еще удивился, почему столько мес-та вокруг этого дома в самом центре не застроено? Сводчатые каменные подвалы гномьей работы и в самом деле были настоящей крепостью. Оконца-бойницы не оставляли непро-стреливаемых зон. Подвал был шире стоящего на нем деревянного дома, оставляя широкую галерею вокруг венчавшего его сруба из мощных бревен, и углы подвала помимо всего про-чего венчали казематы. В этих выступах тоже были бойницы, так что можно было вести и прямой, и фланкирующий огонь. Пришлый Воронов вел их не прямиком, а какими-то зигза-гами. До поры им удавалось избегать обнаружения и стрельбы, но только до поры. Пальба в городе шла густо, и все чаще - из винтовок. После очередного осторожного поворота на оче-редном перекрестке (пришлый, огибавший углы по широкой дуге, на перекрестках был осо-бенно внимателен и, казалось, старался заглянуть одновременно за оба угла) они увидели впереди небольшую площадь. Подняв руку и тем остановив гномов, Воронов шепотом по-просил их быть тише воды и даже не дышать - уж больно громко они пыхтели. Пригнувшись в пыльном бурьяне, росшем вдоль забора, он внимательно оглядывал площадь. В этот мо-мент, завывая мотором, из соседнего переулка на нее неспешно выкатилась пограничная "копейка" с торчащим в небо колодезным журавлем стволом пулемета и также неспешно, но не снижая хода, ударилась в бревенчатую стену лабаза. Водитель навалился на руль, и раз-дался пронзительно-противный сигнал, будто требуя освободить проезд. От неожиданности, наверное, Дарри скинул винтовку (и портупею) с плеча, большой палец сам собой перещелк-нул предохранитель, а левая рука передернула затвор. И в этот момент вслед за "Копейкой" из того же переулка вывалилось пять желтоплаточников, все из какой-то баронской роты. И оружие у них уже было наизготовку. Впрочем, пришлый пограничник Воронов, их опередил, начав стрельбу практически сразу, как они появились, сразу с двух рук. Почти не отстал от них Гимли, а Торир слегка замешкался. Дарри же вовсе, как ему казалось, застыл. Он видел снопы пламени из револьверов, ему они показались голубыми, и он удивился этому, видел одну или две вспышки напротив, но, казалось, не слышал грохота выстрелов. Напротив оста-лось только два силуэта, они были в кольчугах поверх своих темно-зеленых мундиров, на головах были шлемы в таких же темно-зеленых чехлах. И они целились в него, Дарри, из винтовок! Вот одного из них словно приложило поленом, отбросив назад, на забор с посе-ревшими от дождей неструганными досками, и он сполз вниз, оставляя на них красно-лаковую полосу. "Ох и заноз насажает!" - не к месту подумал Дарри. Второй уже тоже ва-лялся в лопухах и пыли. И только тут Камень понял, что начал стрелять чуть ли не первым, не слышал ничего от собственных выстрелов и расстрелял весь магазин - винтовка встала на затворную задержку. Пограничник повернулся к нему, Гимли повернулся к нему, Торир по-вернулся к нему, Бофур повернулся к нему, все повернулись, даже Глоин, страдальчески моршивщийся от выстрелов - видно, он все же заработал контузию. И лица у всех были ма-лость удивленными.
Сквозь звон в оглохших ушах Камень услышал, наконец и что-то другое. В машине кто-то часто и тонко постанывал. Чисто по вдолбленной привычке он на ходу, подобрав пор-тупею и кое-как накинув ее на себя (явно на гномьи размеры не рассчитано), сменил магазин в винтовке, подошел к машине и заглянул в нее. Пулемет смотрел в небо потому, что на нем повис убитый пулеметчик. И тут Камня словно толкнули. Он уперся в расширенные зрачки того человека, который стонал в машине, и даже узнал его. Это был молодой колдун с поста. В черной уставной форме, с серебряными погонами подпоручика. Правая рука судорожно сжимала уставной жезл. Колдун, словно жалуясь, простонал-прошептал, пузыря красным изо рта: