Камень
Шрифт:
– Да что ты!
– воскликнула пышногрудая купчиха, - Нас на улицах похватали. Я с Лизанькой, это сестра моя двоюродная... Была..., - и она сникла и вновь зарыдала, беззвуч-но, без слез и надежды, осознав окончательно свою потерю.
– Я же говорю - у меня лавка на рынке. Не мой это кров, - подхватила Варазза.
– Так что же, хозяева с этими мучителями заодно?
– возмущенно пропыхтел Дарри.
– Хозяева? Вряд ли... Они в соседней комнате лежат. Их еще до ее сестры вот так же вот растерзали, - криво пытаясь улыбнуться, сказала друидка.
– Да что же тут вообще творится? Что вот это за мерзость? Зачем этим самым тугам нужно такое мучительство? Кто они такие?
– и он мотнул головой в сторону растерзанной несчастной, имея в виду под "мерзостью", конечно, не ее, а кровавую звезду и круг.
–
– То есть они убивают, чтобы часть мучений жертвы обратить в свою силу? Но это же... Это же...
– А что, это сильно отличается от того, чем озабочены купцы, ваши или человечьи? Которые с дуру и с жира стали деньги считать целью, а не средством? Мало ли они крови в золото обратили? Они - в золото, Созерцающие - в Силу. А суть одна. Сменять чужие муки и жизни на пять минут своих хотелок... Если я правильно поняла, Созерцающие как раз и стояли во главе всего этого восстания. И, наловив жертв, еще ночью кинули их в круг под ножи, напиваясь силой.
– Да? Что-то не сильно им их душегубство помогло! Пальба идет до сих пор!
– Тут не так все просто. Созерцающих мало. Они должны были заранее занять места рядом с самыми важными точками. Там, где возможно - захватить людей и принести их в жертву Кали, своей богине. И вот тут так и было. Они захватили дом и его хозяев, и еще с утра начали приносить их в дар Кали. А потом колдун-Созерцающий, чтобы еще увеличить свою силу, погнал тугов наловить еще людей для заклания. Честно тебе скажу, ни меня, ни Мирру, - и она указала на вирацку с косичками, - не сильно взволновала бы судьба При-шлых. Они сами во многом виноваты. Меня-то уж точно никто не тронул бы, друидка и слу-жительница богини Арру неприкосновенна для всех. Для всех, кроме этих выродков, так что теперь для меня это личное. Я все сделаю, чтобы им помешать, и чтобы их настигла их судь-ба и злая смерть. Не знаю, как тугам попалась Наталья с сестрой - их поймали до меня, а ее сестру даже успели принести в жертву. И где они сцапали Мирру - тоже не ведаю. У меня же просто была удачная торговля утром, и я, закрыв лавку на обед, решила отнести деньги и ак-цептовать чек в банке. И вот на пути назад они меня и схватили. Я, признаться, не ждала та-кой гадости, и они успели накинуть на меня "Внутренний щит" , а затем - рабский ошей-ник. Лысая мразь, их начальство, страшно обрадовался. Он уже готовился взрезать Мирру, но тут привели меня. Когда приносят в жертву Владеющего или друида - Кали как будто вместо воды получает сладкое вино, и награждает за это своего раба большей мощью и на-слаждением от ее использования. Но тут примчался гонец. Я кое-что услышала из его во-плей. Ты сказал, им не помогло душегубство. Тут ты не совсем прав. Дело вот в чем. Созер-цающих не так уж много. И тот, что верховодил здесь, вовсе не был самым главным или сильным. Половина Созерцающих, самые главные, самые сильные, собрались в том месте, откуда они должны были управлять всем этим бунтом, в их штабе. Там же были и основные командиры баронских дружин и ватаг, вовлеченных в восстание. Но то ли контрразведка форта была настороже, то ли кто-то из пришлых так удачно встрял, только там все пошло кувырком. Всех Созерцающих, всех военачальников там и перестреляли, как глухарей на то-ку из засидки. Пальба, однако, дала начало бунту, но, поскольку почти всех вождей переби-ли, все понеслось враздрай и Созерцающий отсюда срочно потребовался в штабе, принять руководство. Эта погань поставила нас на колени и приказала молчать. Жезлы он передал старшему
Дарри, насупив брови, задумался. Сильно задумался. После всего рассказанного ар-миркой выходило, что из этого дома надо бежать быстрее собственного визга. Но вот куда? Покатав и так и эдак ее речь в голове, он кое-что сопоставил. Гномы иногда выглядят туго-думами. На самом деле они просто думают методично и не отвлекаясь. Вот и тут у него ро-дились мысли, которые требовали уточнения.
– Почтенная Варазза, позволь кое-что уяснить. Толко сразу скажу, наше время утека-ет, как песок в часах, поэтому отвечай коротко, да или нет. Итак, правильно ли я понял: ни-кто, кроме тугов и Созерцающих не посмеет стать на твоем пути или причинить тебе зло?
– Да, так оно и есть. Слуги и служанки Арру лечат увечных и больных, и нужны всем. Подняв на них руку, рискуешь потерять шанс получить исцеление от Арру в случае нужды. Я даже лавку иногда не запираю - воры знают, чем грозит им посягательство на ме-сто силы богини. Проще голой рукой пытаться отыскать алмаз в гнезде стальных сколо-пендр.
– А распространится ли покровительство богини на твоих слуг и рабов?
– У покорных Арру нет и не может быть рабов!
– Это все знают? И могут ли у тебя быть слуги?
– Нет, но я-то знаю! А слуги - да, слуги могут быть. Но зачем они мне?
– Прекрасно. Правильно ли я понял, что созерцающих в городе мало, и после по-грома в штабе их стало еще меньше? А туги - это их личная охрана?
– Это тоже истиная правда!
– И далеко ли твоя лавка отсюда?
– Прямо в центре рынка, а что?
– А то, что мы сейчас собираемся, берем ноги в руки и идем, если ты не против, в твою лавку. Я буду твоим слугой-гномом. А ты, госпожа, - обратился он к Наталье, - извини, но этот путь тебе придется быть рабыней в ошейнике.
– Н-нет-нет, я не хочу!
– заикаясь, простонала несчастная купчиха.
– Не волнуйся, жезл будет у тебя. Ты будешь рабыней самой себя, - попытался ус-покоить ее Дарри.
– Это плохая мысль, - сказала Варазза, - у многих это вызовет подозрения, а у мно-гих - желание отобрать или купить рабыню. Лучше ей быть больной болотной лихоманкой, которую я веду к себе лечить. Мало кто рискнет дотронуться до такой больной.
– Это даже лучше!
– воскликнул гном, - видишь, госпожа, Варазза придумала на-много лучше, чем я! Только как ты придашь ей вид больной?
– Не волнуйся, это моя забота, - улыбнулась друидка.
– Ну, тогда собирайте свои вещи и в путь!
– провозгласил Камень. Заметив в углу ранец из грубого брезента, он вспомнил, что хотел уже найти что-то подобное для патронов и лишнего оружия. Дернув его за лямки, он удивленно присвистнул, уж больно тот был тя-жел. Открыв его, он убедился в своих робких подозрениях. То ли прежние хозяева дома бы-ли богачами, то ли туги ограбили не один дом, но ранец на четверть был засыпан золотом и серебром, вперемешку. Монеты, украшения, даже посуда. Оставлять такое было бы глупо, и он, убрав в ранец из поясной сумки лишнее оружие и патроны, закинул ношу за плечи.
– А что с Лизонькой, - прижимая руки к груди, спросила Наталья.
– Мы не сможем ее унести, госпожа. И не сможем достойно похоронить в эти дни. Но негоже оставлять мертвецов просто так, слишком много здесь творилось зла. В час не-чисти кое-кто может восстать. Я думаю, нам придется предать их прямо в доме огненному погребению, и праведников, и палачей. И пусть убийцы провалятся в бездну, а жертвы взой-дут на небо. Читай молитвы, и по сестре, и по Мирре, и по хозяевам, - с почтительной к чу-жому горю печалью сказал Дарри.