Каменная обезьяна
Шрифт:
— Нет-нет, конечно же, не скажу!
Призрак улыбнулся.
— Ты оказал мне услугу, и я тебе очень признателен. Я перед тобой в долгу. И в ответ я тоже окажу тебе одну любезность.
Май ответил не сразу.
— Любезность? — наконец дрожащим голосом спросил он.
— Чем еще вы занимаетесь, мистер Май? Какие у вас еще здесь дела? Вы помогаете «поросятам», вы помогаете «змеиным головам». Но, по-моему, у вас еще есть массажные салоны?
— Есть. — Джимми Май начал понемногу успокаиваться. Он вытер ладони о брючины. — Но в основном игорные дома.
— Ах
Сглотнув комок в горле, Май вытер лицо носовым платком.
— А кто не любит играть? Да-да, я тоже люблю.
— Тогда скажите мне вот что: кто вмешивается в ваш игорный бизнес? Другое землячество? Триады? Банда «Мей-го»? Полиция? Я могу кое с кем поговорить. У меня есть связи в правительстве. Очень высокие связи. Я могу позаботиться о том, чтобы ваши игорные дома больше никто не беспокоил.
— Да-да, сэр. Ну у кого сейчас нет проблем? Но только меня донимают не китайцы и не полиция. Итальянцы. Ну почему они доставляют нам столько неприятностей? Не знаю. Молодежь бросает в наши заведения зажигательные бомбы, избивает, грабит посетителей.
— Итальянцы, — задумчиво произнес Призрак. — Как их здесь зовут? Есть какое-то оскорбительное прозвище... только я что-то никак не могу вспомнить...
— «Макаронники», — по-английски подсказал Май.
— Точно, «макаронники».
Май улыбнулся.
— А еще у них есть одно прозвище, имеющее отношение к вашему роду деятельности.
— К моему? Какому?
— Иммиграции. Их зовут «бопами», то есть «без паспорта». Когда много лет назад здесь появились первые итальянцы, им выдавали справку с пометкой «БП». Это тоже очень обидное прозвище.
Оглядевшись вокруг, Призрак нахмурился.
— Вы хотите что-нибудь еще? — угодливо поинтересовался Май.
— У вас есть толстый маркер? Или, быть может, краска?
— Краска? — удивленно переспросил Май. — Нет. Но я могу попросить свою секретаршу. Она внизу. Сейчас я ее приглашу, и она достанет все что вам нужно. Абсолютно все.
— Подождите, — остановил его Призрак, — в этом нет необходимости. Мне пришла другая мысль.
Посмотрев на свой сотовый телефон, Лон Селитто мрачно объявил собравшимся:
— У нас еще один труп. В Чайнатауне. Звонит следователь из пятого округа.
Райм встревоженно посмотрел на него. Неужели Призрак выследил и убил кого-то из иммигрантов?
Кого? Чжан, Ву? Ребенка?
Но Селитто, окончив разговор, сказал:
— Кажется, к Призраку это не имеет никакого отношения. Жертва — некий Джимми Май.
— Я его знаю, — вмешался Эдди Дэн. — Он председатель землячества.
Коу кивнул.
— Я тоже слышал о таком. Контрабандой людей он непосредственно не занимался, но встречал и угощал нелегалов.
— Что это значит? — язвительно спросил Райм, поняв, что Коу не намеревается объяснять свои загадочные слова.
— Когда нелегальные иммигранты попадают в Чайнатаун, — сказал агент СИН, — им помогает какое-нибудь официальное лицо: устраивает жилье, дает денег на первое время. Это называется «встречать и угощать». В основном
— Почему ты решил, что с Призраком это не связано? — спросил Райм.
— На стене кабинета Мая над письменным столом написано: «Вы называете нас макаронниками, вы выгнали нас из дома». Кстати, надпись сделана кровью Мая.
Дэн кивнул.
— Неприкрытая вражда между мафиози в третьем поколении — вспомните «Клан Сопрано» — и китайскими землячествами. Китайцы практически вышвырнули итальянцев с Манхэттена.
Райм знал, что демография организованной преступности такая же изменчивая, как и демография всего города.
— Так или иначе, — заметил Коу, — эти спасшиеся с «Дракона» должны были как можно быстрее зарыться в землю. Они будут держаться подальше от таких видных людей, как Май. По крайней мере, я бы на их месте вел себя именно так.
— Если только они не пошли на это от отчаяния, — возразила Сакс. — А их положение безвыходное. — Она посмотрела на Райма. — Возможно, Призрак расправился с. Маем и попытался представить это как дело рук итальянцев. Может, мне осмотреть место преступления?
Райм колебался. Да, спасшиеся иммигранты находились в отчаянном положении, но он уже успел убедиться в их находчивости и изобретательности — вероятно, этим они были обязаны Сэму Чангу. Вряд ли они отправятся к такому человеку, как Джимми Май, — это слишком опасно.
— Нет, ты нужна мне здесь. Но пусть туда съездят наши ребята из криминалистического отдела и пришлют нам копию протокола осмотра места преступления. — Райм повернулся к Эдди Дэну. — Свяжитесь с Деллреем и Пибоди. Сообщите им об этом убийстве.
— Хорошо, сэр.
Деллрей уехал в центральное нью-йоркское управление, чтобы договориться о выделении дополнительных сотрудников из южного и восточного отделений, размещавшихся в Манхэттене и Лонг-Айленде. Кроме того, он хотел употребить свое влияние, чтобы добиться прикрепления к бригаде криминалистов, охотящихся за Призраком, отряда специального назначения, против чего выступал Вашингтон: как правило, спецназ использовали для крупных операций по освобождению заложников, а не для охоты за преступниками. И все же Деллрей был человек упрямый, и если кто-то и мог выбить у начальства специальное подразделение, то только он.
Маневрируя креслом-каталкой, Райм подъехал к доске с перечнем улик.
Ничего, ничего, ничего...
Что же делать? Какие еще ресурсы использованы не до конца? Он в который раз пробежал взглядом по доске и наконец сказал:
— Давайте еще раз посмотрим на кровь.
Он имел в виду образцы, взятые Сакс: кровь раненой иммигрантки, получившей травму руки или плеча.
Линкольн Райм любил кровь как улику. Ее легко обнаружить, она стойко цепляется к любым поверхностям и годами не теряет свойства, имеющие такое важное значение для криминалиста.