Каменная обезьяна
Шрифт:
— Мать девочки позвонила по девять-один-один.
— Но к тому времени, как сюда приехали патрульные, здесь уже никого не осталось.
Сакс окинула взглядом переулок. Как она и опасалась, дождь уничтожил надежду определить по следам шин, на какой машине приезжали Призрак и его подручные.
— Кто успел побывать внутри? — спросила Сакс у светловолосого полицейского из пятого округа.
— Только один из патрульных — проверил, жива ли жертва. Начальство предупредило, что вы хотите получить место преступления девственно чистым,
— Хорошо. Я хочу переговорить с тем полицейским, который заходил на склад.
— Сейчас я его приведу.
Через минуту следователь вернулся с женщиной в форме.
— Труп обнаружила я. Вы хотели со мной поговорить?
— Только посмотреть на вашу обувь.
— Пожалуйста.
Разувшись, женщина протянула Сакс свои ботинки. Та сфотографировала подошву и записала размер, чтобы можно было отличить следы полицейской от тех, что оставили Призрак и его сообщники.
Затем Сакс для этой же цели надела на свою обувь резиновые ленты. Подняв взгляд, она увидела в дверях склада Сонни Ли.
— Прошу прощения, — язвительно поинтересовалась она, — вас не затруднит посторониться?
— Конечно, конечно, Хонксе. Это есть большая комната. Да, смотреть очень много. Но вы знать Конфуций, да?
— Если честно, не очень, — рассеянно бросила Сакс, поглощенная осмотром места преступления.
— Он сказать: «Самое длинное путешествие должен начаться с первый шаг». По-моему, это сказать Конфуций. Может быть, кто-то другой. Я читать больше Микки Спилейн, чем Конфуций.
— Офицер Ли, вы не могли бы подождать вон там?
— Называть меня Сонни, я говорить.
Он отошел в сторону, пропуская Сакс. Надев наушники с микрофоном, она включила рацию.
— Номер пять-восемь-восемь-пять, криминалистический отдел полиции Нью-Йорка, вызывает центральное управление. Мне нужна линия связи, как поняли? Прием.
— Вас понял, пять-восемь-восемь-пять. Какой номер? Прием.
Сакс назвала телефон Линкольна Райма, и через мгновение в наушниках послышался его голос.
— Сакс, ты где? Уже на месте? Нам надо шевелиться.
Как всегда, хотя Сакс до сих пор не могла найти этому объяснение, раздраженное брюзжание Райма ее успокоило. Она окинула взглядом залитое кровью пространство.
— Господи, Райм, ну и зрелище!
— Расскажешь потом, — недовольно оборвал ее он. — Дай мне сначала общую картинку.
— Помещение представляет собой склад, объединенный с конторой. Примерно тридцать на пятьдесят футов, контора десять на двадцать. Несколько письменных столов...
— Несколько? Два или восемнадцать?
Райм терпеть не мог приблизительные описания.
— Извини, — поправилась Сакс. Четыре металлических стола, восемь стульев... нет, девять — один опрокинут.
Тот, к которому был привязан Тан, пока его истязал Призрак.
— Ряды металлических стеллажей с картонными коробками, внутри продукты питания. Консервные
— Хорошо, Том готов записывать. Том, ты ведь готов, не так ли? Пиши крупно, чтобы я видел. Тот петит, каким ты мельчил до этого, я не разбираю. Перепиши... Ну хорошо, хорошо... Пожалуйста, перепиши... — После некоторой паузы Райм продолжал: — Сакс, начинай ходить по координатной сетке.
Молодая женщина принялась за осмотр, мысленно отметив: «Первый шаг... самое долгое путешествие».
Но двадцать минут пошаговых поисков не дали практически ничего полезного. Сакс нашла две стреляных гильзы, на вид такие же, как те, что были на берегу. Но ничего, что могло бы навести на то место, где скрывается Призрак. Ни сигарет, ни спичек, ни отпечатков пальцев — убийцы были в кожаных перчатках.
Сакс внимательно изучила потолок, принюхалась, пытаясь обнаружить какие-то запахи, — Линкольн Райм настаивал на том, чтобы при осмотре места преступления выполнялось и то, и другое, — но так ничего и не обнаружила. Она испуганно вздрогнула, неожиданно услышав над ухом голос Райма.
— Сакс, говори. Я не люблю, когда ты молчишь.
— Картина жуткая.
— Это ты уже говорила. Однако в таком определении для нас нет ничего полезного, не так ли? А теперь перечисли мне подробности.
— Здесь царит полный разгром. Ящики выдвинуты, со стен сорваны плакаты, со столов все сброшено на пол, статуэтки, аквариум, чашки и стаканы разбиты.
— В ходе борьбы?
— Не думаю.
— Ничего не пропало?
— Возможно, но, я бы сказала, это скорее вандализм.
— Какие у них подошвы? — спросил Райм.
— У всех гладкие.
— Ублюдки любят стиль, — пробормотал криминалист.
Сакс поняла, что он надеялся найти на месте преступления образцы почвы или волокна, которые помогли бы вывести на жилище Призрака. Но если в канавках подошв с глубоким рисунком улики могут держаться месяцами, гладкие подошвы расстаются с ними значительно быстрее.
— Ладно, Сакс, продолжай. О чем тебе говорят следы ног?
— Я думаю...
— Сакс, не думай. Ты же знаешь, так место преступления не понять. Ты должна чувствовать.
Его тихий, вкрадчивый голос гипнотизировал Сакс, и с каждым словом она чувствовала, как ее неудержимо возвращает на место преступления, словно она была действующим лицом. Ей стало неуютно, руки в латексных перчатках вспотели.
— Он здесь. Джерри Тан сидит за письменным столом, и они...
— Мы, — строго поправил Райм. — Не забывай, ты Призрак.
— ...и мы выбиваем дверь. Он вскакивает и бежит к задней двери, но мы его хватаем и привязываем к стулу.
— Сакс, давай более конкретно. Ты «змеиная голова». Ты нашла того, кто тебя предал. Что ты собираешься с ним сделать?