Каменная обезьяна
Шрифт:
Послышался решительный стук в дверь.
Все застыли. Осторожно раздвинув занавески, Чанг выглянул в окно и успокоился. Открыв дверь, он улыбнулся, увидев мужчину в джинсах и свитере. В квартиру вошел Джозеф Тань, и мужчины пожали друг другу руки. Чанг выглянул на тихую улочку, проверяя, что среди прохожих нет никого похожего на боевиков «змеиной головы». Сырой воздух был наполнен неприятным удушливым запахом; как выяснилось, дом находился неподалеку от завода по переработке бытовых отходов. Вернувшись в квартиру, Чанг запер за собой дверь.
Тань, брат его близкого друга,
Гость поздоровался с престарелым Чжаном Цзици и с Мей-Мей, и все сели пить чай. Тань предложил сигареты, Сэм Чанг отказался, но его отец взял одну, и мужчины закурили.
— Мы слышали о гибели корабля в выпуске новостей, — сказал Тань. — Я поблагодарил Гуань Инь за ваше спасение.
— Многие погибли. Это было ужасно. Мы сами едва не утонули.
— По телевидению сказали, что «змеиной головой» был сам Призрак.
Чанг подтвердил это, добавив, что Призрак пытался убить иммигрантов, которым удалось добраться до берега.
— В таком случае, нам надо быть очень осторожными. Я никому ни словом не обмолвлюсь о вас. Но у меня в мастерской обязательно найдется кто-нибудь любопытный. Я хотел предложить вам с сыном начать работать сразу же, но теперь, памятуя о Призраке... Лучше будет подождать. Быть может, вы начнете работать на следующей неделе. Или еще через неделю. Я вас научу. Вы разбираетесь в американском печатном оборудовании?
Чанг отрицательно покачал головой. У себя на родине он был профессором искусствоведения — до тех пор, пока его не выгнали с работы за диссидентство. Подобно художникам, оставшимся без работы во время Культурной революции 60-х годов, Чанг был вынужден сменить род занятий на «правильный» — переквалифицироваться в простого рабочего. И, подобно художникам и каллиграфам эпохи Мао Цзедуна, он в конце концов устроился в типографию. Но ему приходилось работать только на устаревших печатных станках китайского и советского производства.
Некоторое время они говорили о жизни в Китае и здесь, в Америке. Затем Тань записал указания, как найти его мастерскую, и в какие часы придется работать Чангу и его сыну. После этого он попросил познакомить его с Уильямом.
Сэм Чанг открыл дверь в комнату сына и уставился — сначала с удивлением, затем с недовольством, на пустое помещение. Уильяма в комнате не было.
Чанг повернулся к Мей-Мей.
— Где наш сын?
— Он был у себя в спальне. Я не видела, чтобы он выходил.
Подойдя к двери черного входа, Чанг обнаружил, что она не заперта. Уильям, ускользнув, не заперев ее за собой.
— Нет!
Во дворе за домом никого не было. Как и в переулке. Чанг вернулся в гостиную.
— Куда мог пойти
— Он говорит по-английски?
— Лучше нас с тобой.
— На углу есть «Старбакс», ты знаешь, что это такое?
— Да, кафе.
— Китайские подростки любят туда ходить. Надеюсь, Уильям ничего не расскажет про «Дракон»?
— Нет, уверен в этом, — ответил Чанг. — Он понимает, как это опасно.
Тань, у которого у самого были дети, заметил:
— Уильям будет твоей самой главной проблемой. Он насмотрелся вот этого, — он махнул на телевизор, — и теперь хочет получить все, что там видел. Видеоигры, машины и шмотки. Причем так, чтобы не надо было для этого работать. Потому что по телевизору показывают, что у людей это есть, но не показывают, как они это зарабатывают. Вы проделали такой путь, переплыли через Атлантику, выжили в столкновении с Призраком. Нельзя допустить, чтобы вас депортировали из страны из-за того, что полиция поймает твоего сына за кражу в магазине и передаст его СИН.
Сэм Чанг не мог сосредоточиться на словах своего друга. Его охватила паника. Возможно, у Призрака есть подручные повсюду. Или найдется тот, кто ему донесет на спасшихся иммигрантов.
— Я должен срочно найти нашего мальчика.
Они с Танем вышли на улицу. Тань показал кафе на углу.
— А сейчас я должен идти. Держи себя с сыном твердо. Теперь, когда вы здесь, тебе с ним придется очень тяжело. Но надо сделать так, чтобы он тебя слушался.
Опустив голову, Чанг прошел мимо жилых домов с дешевыми квартирами, автоматических прачечных, ресторанчиков и магазинов. Застройка здесь была не такая плотная, как в Чайнатауне Манхэттена, тротуары шире, народу на улице меньше. Больше половины прохожих были выходцами из Азии: китайцы, вьетнамцы и корейцы. Еще было много латиноамериканцев, а также пакистанцев и индийцев. Белые почти не встречались.
По дороге Чанг заглядывал во все магазины, но Уильяма нигде не было.
Он мысленно обратился к Чжен-у, моля его о том, чтобы мальчишка просто пошел прогуляться и не встретил никого, кому он мог бы рассказать о своем прибытии в страну — например, желая произвести впечатление на девушку.
Небольшой парк — Уильяма не видно.
Ресторан. Его нет.
Чанг зашел в кафе «Старбакс», и немногочисленные посетители — пугливые подростки и безмятежные старики — обернулись на взволнованного иммигранта. Уильяма и здесь не было. Чанг поспешно выскочил на улицу.
И тут, случайно взглянув в полумрак соседнего переулка, он увидел своего сына. Мальчишка разговаривал с двумя взрослыми китайцами, одетыми в черные кожаные куртки. Их длинные волосы торчали дыбом, уложенные с помощью лака или масла. Уильям что-то протянул одному из них, но что именно, Чанг не увидел. Мужчина кивнул своему приятелю, и тот вложил Уильяму в руку маленький пакет, после чего они оба быстро скрылись в глубине переулка. Мальчишка заглянул в пакет, проверяя, что там, и убрал пакет в карман. Нет! Чанг был потрясен. Что это может быть? Наркотики? Его сын покупает наркотики?