Каменные драконы
Шрифт:
— Я провожу тебя до кромки леса, — начал Джендри, но волчица резко его прервала:
— Нет, я пойду одна. Со мной все будет в порядке, я возьму Ним и еще пару волков, — Арья сбросила ноги с кровати, демонстрируя, что она окрепла после еды. — Видишь, все в порядке.
Джендри с сомнением посмотрел на нее, но не остановил. Хозяйка Убежища направилась к двери, на ходу разминая ноги, постепенно все более владея телом. К тому моменту, когда она прошла все ловушки и вышла на нейтральную полосу за границами поселения, ее тело уже полностью слушалось женщину. Она развернула Иглу и сделала пару пробных финтов и выпадов, а потом закружилась на месте. Навыки возвращались, они
Волки начали угрожающе рычать один за другим, когда они вышли на опушку леса. Дракон лежал на ее пути, словно огромный зеленый холм, а перед ним, прислонившись спиной к чешуе на его боку, сидел, обняв колени, Джон. Ее брат, которого она давно не видела и уже отчаялась повстречать. Видимо мужчина спал, однако, заслышав волков, дернул головой, просыпаясь. И тогда она вышла навстречу.
Джон вскочил на ноги, всматриваясь в ее лицо. Арья же неотрывно шла к нему, а на последних шагах метнулась почти бегом, влетев ему в обьятья.
— Арья, — выдохнул он ей в макушку. От дыхания Джона ей было щекотно.
— Джон, — ответила она куда-то ему подмышку. Он вырос, стал неправильно взрослым. Его одежда была пропитана запахами, которых она не знала. Однако его лютоволк Призрак оставил на одежде несколько отметин от зубов и пару длинных клоков шерсти. От них исходил сильный запах волка-самца, который она не могла ни с чем спутать.
Джон осторожно отнял ее от груди, заглядывая в лицо. Арье пришлось задрать голову, чтобы видеть его хорошо. Темные глаза брата изучали ее пристально, проходя по лицу и телу.
— Ты такая… — он растерянно оглядывал ее, не решаясь сказать что-то. Арья отстранилась и достала Иглу.
— Это я, — буркнула она зло, — и твой меч взяла. Чтобы ты точно понял, что это я.
— Я и так понял, — улыбнулся Джон. — Не обижайся.
Сердце Арьи кольнуло. Он всегда знал, когда ей плохо, в той прошлой жизни. Джон все еще так умел.
— Ты замечательный, — выдохнула она, обвивая его шею. Арья зарылась носом в волосы под ухом Джона и услышала его судорожный вздох.
— Я скучал, — ответил он, обнимая ее за талию. Губы его скользнули по щеке, приоткрытые и влажные, словно листья в утренней росе. Подчиняясь порыву, она повернула голову, мазнув по ним своими, неожиданно получив в ответ поцелуй — глубокий, бережный в начале и бешеный к концу. Потом Джон обнял ее, продолжая плотно сжимать в своих руках, гладя по спине, проходя ладонями по волосам, а она все думала и думала о том, что делает. Потом решительно обняла его, провела ладонями по спине, закинув их к лопаткам, отследила каждую мышцу. Арья прижалась к нему, словно хотела забраться под кожу, стать частью его, чтобы всегда быть рядом.
Джон взял ее лицо в ладони и осторожно спросил, поднимая вверх:
— Девочка моя, ты…
— Поцелуй меня, Джон, — прервала его Арья, распахнув глаза в мольбе. Ее руки обвивали его, по телу разливалось тепло и покалывание. Он накрыл ее губы своими, и вдруг оказалось, что сдержаться не может не только она. Ладони скользнули под одежду, Арья почувствовала слабость от прикосновения его теплых пальцев к своей коже. Она застонала, прижимаясь к нему теснее, пока он легко не поднял ее, обвившую его пояс коленями. Рваное дыхание, бешеные поцелуи, драконья чешуя, впившаяся в спину, страсть. Волчица нашла своего волка и не намерена была отпускать.
***
—
Джон лежал на боку, подложив под голову Арьи свою руку. Локоны ее разметались, одежда была расстегнута, и весь ее вид указывал на то, что она быстро стремилась освободить доступ к своему телу. Рука Джона лежала на ее животе, осторожно поглаживала круговыми движениями, довершая ощущение расслабления. В отличие от нее, он был раздет почти полностью.
— Ты снился мне, — улыбнулась Арья сонно, и рука Джона скользнула к ее губам. Большим пальцем он обвел их контур, спустился по подбородку до шеи, нырнул в ямочку и с легким нажимом устремился к груди. Она следила за этим движением, подаваясь навстречу руке, пока она не накрыла ее грудь, едва прикрытую курткой. Ладонь была горячей, кожа грубоватой, но Арья потянулась за лаской со стоном, шепча: — Еще…
— Девочка, — произнес Джон нежно, обводя вершинку груди кончиками пальцев. — Ты нужна мне.
Он привстал, собираясь накрыть ее тело своим, но Арья опередила его, уронив на траву, оседлала и выгнулась в небо под его руками. Небосвод был огромной синей чашей, наполненной облаками и светом. Джон крепко держал ее за бедра, взметающиеся все быстрее, а потом они поймали ритм и с рычанием, достойным волков, влетели в блаженство.
Арья не отпускала его, пока не утолила голод. Впрочем, Джон явно хотел того же, их мысли и желания совпадали, тела пели от соприкосновения. Он кусал ее ухо, подбираясь к шее, она выгибалась под ним назад, вжимаясь в него спиной, добиваясь экстаза. День цвел от ее криков, лютоволки бесились на поляне рядом.
Они лежали на траве, глядя в небо. Их переплетенные руки еще подрагивали, а дыхание только начало успокаиваться.
— Как ты меня нашел?
— Мне подсказали дорогу.
— Кто?
Молчание затянулось. Арья обернулась к Джону, закусив губу, уже подозревая ответ. Тот нехотя сказал, словно имя раздражало его:
— Джендри, твой муж.
Арья упала назад в траву, перекатилась на бок, спиной к Джону, и поджала колени. Ей было одновременно стыдно и совестно, и еще она была зла на весь мир. Джон положил на ее плечо руку, она скинула её, дернувшись. Он помолчал, а потом обнял ее, целиком погружая в объятья.
— Ты знаешь про меня все, — зло выплюнула Арья.
— Я был в Винтерфелле, когда твои люди присягали Сансе, — ответил Джон, избегая снова упоминать Джендри. Его ладони были горячими и тонкими. — Я спросил, и он ответил.
— Мы никому не говорим, как устроено Убежище, — прошептала Арья потрясенно. — Почему он сказал?
— Я не знаю, — голос Джона дрогнул. — Ты…
Боги, не спрашивай, не сейчас, я тебя умоляю, мысленно возопила Арья.
— Ты любишь его? — закончил Джон, и вопрос повис над затопленной тишиной поляной как молот над наковальней. Арья не знала ответа. Она не хотела отвечать. Ей было безразлично, кто и что потом ей скажет, важно было только сейчас. Но вопрос был задан, а произнесенный вслух он терзал, мучал, впиваясь в кожу словно плетка.
Она медленно повернула голову к Джону, заглядывая в глаза. Он ослабил хватку, но взгляд был убийственно спокоен. Седьмое пекло, за что мне это?
— Он отец Лианны, — наконец сказала она первое, что пришло в голову.
— Сколько твоей дочери? — вдруг перевел тему Джон, избавив ее от ответа. Или отсрочив? Арья ухватилась за соломинку с цепкостью бульдога.
— Ей восемь. Она бегает быстрее ветра, лазает как белка по деревьям и как коза по скалам. С тридцати шагов зайцу всаживает стрелу в глаз.