Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)
Шрифт:
Он чувствовал, как оно слегка согревает спину, и был доволен. Если они посмотрят в его направлении, солнце будет светить им в глаза, и они его не увидят.
Голоса их отчетливо звучали в его ушах. Радио действовало. Он улыбнулся. Пока все шло по плану. Его собственное присутствие, конечно, не входило в план. Но план составлял не дурак и, возможно, для доказательства еще понадобится его бластер.
Он ждал и смотрел, как Автарх поднял свой бластер, как неподвижно стоял Байрон.
Артемизия не видела,
Он двигался слишком быстро для нее. Все перед ней покрывалось туманом, она дрожала от холода и волнения.
Дважды она обнаруживала, что лежит. Как падала, не помнит. Во второй раз поднялась с окровавленной рукой, пораненной об острый край скалы.
Ризетт уходил вперед, и она пыталась догнать его. Когда он исчез в сверкающем лесу скал, она прислонилась к стене. Не замечала прекрасного свежего розового цвета скалы, не ощущала гладкости ее поверхности.
Она только пыталась преодолеть удушье.
И тут она увидела его спиной к ней, уменьшенного расстоянием, и побежала по неровной поверхности, держа перед собой нейронный хлыст. Ризетт тщательно целился.
Она не успеет!
Нужно было отвлечь его внимание, и она крикнула:
— Ризетт!
Затем снова:
— Ризетт, не стреляйте!
Она снова споткнулась. Солнце слепило ее, но она не потеряла сознание. Она ощутила удар о землю и успела нажать контакт нейронного хлыста. И еще она успела понять, что цель слишком далека и недостижима, даже если она и прицелилась верно.
Поднимаясь, ощупала вокруг себя руками. Глаза не открывались.
— Байрон? — произнесла она слабым шепотом.
В ответ донесся поток слов. Это был голос Ризетта.
Она попыталась заговорить, но почувствовала, что теряет сознание.
Все потемнело.
Автарх оставался неподвижным в течение времени, достаточного, чтобы медленно сосчитать до десяти. Байрон неподвижно смотрел на него. Бластер медленно опустился.
— Кажется, ваш бластер не в порядке, — сказал Байрон. — Осмотрите его.
На бескровном лице Автарха промелькнуло удивление. Ведь он стрелял с расстояния в четыре фута, все должно было быть кончено. Он быстро осмотрел бластер. Энергетическая капсула отсутствовала.
Взвизгнув от гнева, Автарх отбросил мертвый металл. Он ударился о скалу со слабым звенящим звуком.
— Ну что ж, теперь повторим как мужчина с мужчиной! — сказал Байрон.
Автарх попятился.
Байрон шагнул к нему.
— Я могу убить вас многими способами, но ни один меня не удовлетворит. Если я выстрелю из бластера, значит, миллионная доля секунды отделит вас от смерти. Вы не осознаете, что умираете. Это плохо. Я думаю, меня больше удовлетворит, если я вас
Он напряг мускулы, но так и не ударил Автарха.
Ему помешал полный ужаса высокий крик:
— Ризетт! — донеслось до них. — Ризетт, не стреляйте!
Байрон повернулся вовремя, чтобы увидеть в ста ярдах движение и блеск металла.
И тут же согнулся под тяжестью тела, обрушившегося ему на спину, упал на колени.
Автарх ударил Байрона коленями под пояс, кулаком в шею. Дыхание Байрона пресеклось. Борясь с надвигавшейся на глаза чернотой, он откатился в сторону. Автарх успел вскочить на ноги.
Байрон успел подобраться, когда Автарх снова прыгнул на него. От удара ногами Автарх увернулся. Они вскочили одновременно, пот леденел на их щеках.
Они медленно кружили. Байрон сдвинул в сторону цилиндр с двуокисью углерода, Автарх отстегнул свой, подержал его и неожиданно бросил. Байрон пригнулся и услышал над головой свист.
Прежде чем Автарх восстановил равновесие, Байрон был рядом. Одним кулаком ударил по руке, другим — по лицу.
Автарх упал, а Байрон отступил.
— Вставайте, — сказал Байрон. — Я подожду. Спешить некуда.
Автарх поднес затянутую в перчатке руку к лицу, посмотрел на кровь. Рот его дернулся, а рука потянулась к отброшенному металлическому цилиндру. Нога Байрона тяжело опустилась на шею Автарха, и Автарх закричал от боли.
Байрон сказал:
— Вы слишком близко от края утеса, Джонти. Не двигайтесь в том направлении и вставайте. Я теперь брошу вас в другую сторону.
Но тут прозвенел голос Ризетта:
— Подождите!
Автарх закричал:
— Застрелите его, Ризетт! Застрелите же его немедленно! Отстрелите сначала руки, потом ноги, и мы оставим его.
Ризетт медленно приблизил оружие к плечу Автарха.
Байрон спросил:
— Как вы думаете, кто разрядил ваш бластер, Джонти?
— Что?
Автарх тупо смотрел на него.
— У меня не было доступа к вашему бластеру, Джонти. Так кто же это сделал? Кто сейчас вас держит под прицелом, Джонти? Не меня, Джонти, а вас.
Автарх повернулся к Ризетту и крикнул:
— Предатель!
Ризетт негромко ответил:
— Не я, сэр, предатель, а тот, кто обрек верного Ранчера Вайдемоса на смерть.
— Это не я! — закричал Автарх. — Если он сказал вам это, он лжет!
— Вы сами сказали это. Я не только разрядил ваше оружие, но и закоротил коммуникатор, так что каждое ваше слово доносилось до меня и до всего экипажа. Теперь мы все знаем, кто вы.
— Я ваш Автарх.
— И величайший из предателей.
Автарх молчал, дико переводя взгляд с одного мрачного гневного лица на другое.
Потом он собрал силой воли остатки самообладания.
Голос его был почти холоден, когда он сказал: