Камила
Шрифт:
– Простите нас, братец, ради Аллаха. Вы слишком многое пережили из-за нас. Откуда же Бог свел вас с нами?
– Не говорите так, сестра, перестаньте? Я в тот день от радости попал в такое состояние. В тот неожиданный миг я не знал, поверить своим ушам или нет? Ведь восемнадцать лет прошло с тех пор! Я все еще не могу понять – неужели все это действительно происходит наяву! Неужели Камила и впрямь моя дочь?!
Девушка слушала своего отца безмолвно, опустив голову вниз. Ей в это время так хотелось насмотреться, наглядеться на своего пропадавшего столько лет отца, крепко-крепко
"Нет, я не безродная и не безотцовщина. Да, у меня теперь есть отец. Неужели и вправду я дочь такого почтенного человека? Нет, не могу поверить в это. Лишь вчера у меня кроме бедной тети никого не было. Сегодня у меня есть родной папа. А у него еще трое детей… Значит, они мои родные – братья и сестры!".
Камила, сидя напротив своего отца, находилась в плену раздумий.
В это время, случайно отворив дверь, в палату вошел лечащий врач Аббос Акрамалиев и произнес:
– Ого, не слишком ли много на сегодня у нас посетителей, Максуд-ака. Вы еще не устали от разговоров? Не переутомились?
– Нет-нет, что вы, Аббосбек? О чем вы говорите? Ведь я этих гостей ждал всю жизнь. Хотите, познакомлю вас с ними? Вот это – моя дочь Камила. Рядом с ней – ее тетя…
Аббос изумленно бросил взгляд на Камилу, изучая девушку с ног до головы. И спросил в недоумении:
– Вы сказали "дочь"?
Камила смутилась, оказавшись под взглядами двух мужчин, и не могла отвести свой взгляд от пола.
– Нам пора возвращаться в кишлак, Максуджон,– сказала Айбарчин-апа, стремясь нарушить неприлично затянувшуюся паузу.
Глава 3
Когда Айбарчин-апа с Камилой добрались из больницы до старого автовокзала, в городе уже вечерело. Войдя в салон автобуса, женщины сели на свободные задние сиденья. Камила вновь погрузилась в море раздумий. Поэтому даже не заметила, как автобус тронулся с места. Она сидела у бокового стекла и смотрела куда-то в даль. Автобус незаметно покидал город, а перед пассажирами появлялись очертания величавых гор…
"Ах, если бы была жива моя мама. Может быть, счастье моё было бы полноценным. Ужас! Я никогда не видела свою мать!.. Видела ее лишь на фотографии. А изображение – есть изображение. Ведь, глядя на снимок, невозможно услышать её голос, понаблюдать за движениями, походкой. О, мать моя, оставшаяся только на снимках, бедная мать…"
***
Аббос сидел в ординаторской, заполняя историю болезни Максуда. Почему-то перед его глазами все ещё сохранялся образ той деревенской девушки, с которой он только что познакомился. Лицо Камилы словно запечатлелось в памяти молодого человека. Куда бы ни смотрел Аббос, везде вырисовывался образ той симпатичной девушки…
***
Автобус увозил пассажиров в сторону кишлака. Камила чем-то была опечалена. Она хоть знает что такое радость? Почему бы и нет? Ведь она так обрадовалась, когда нашла отца. Но благоразумная, рассудительная Камила не привыкла кричать о своем счастье на весь белый свет. Она предпочитает радоваться тайком, скрытно, поодаль от людских взоров, в уединении:
"Он мой папа!
***
Сиявуш учился в Ташкенте на дипломата. За хорошие знания английского языка он заслужил права продолжить учебу в Вашингтонском университете. В столичном городе была у него девушка по имени Лола. Она из Самарканда. Ее направили в Лондон. Молодые пока что переписываются. Разумеется, на английском. Буквально до недавнего времени у наших соотечественников была возможность обучаться в престижных вузах Москвы, Ленинграда… Нынче же наших земляков можно встретить во всех уголках земного шара: в США, Германии, Великобритании, во Франции…
Аббос, например, прошел годичную стажировку в Штатах. Сейчас готовится к защите докторской диссертации по операции на сердце. Он – единственный сын в семье. Закир-ака обеих своих дочерей выдал замуж. Одна живет в Париже. Вторая преподает на медфаке Ошского университета. В городе все завидуют их семье. Мать его детей – директор школы. Очень деликатная, интеллигентная, ответственная женщина. Воспитала своих детей честными, порядочными людьми. И их зятья тоже из благородных семей…
Глава 4
Мардон-ака в этом году заметно постарел. Слава Богу, в прошлом году дед благополучно совершил хадж в Мекку. И Васила-апа вернулась из священной Медины со спокойной душой. Теперь ее с уважением называют "ходжи-ая". Разве не об этом мечтала она всю жизнь? Вот, наконец, мечта ее сбылась. Теперь оставшуюся жизнь они с мужем посвятят богослужению, совершению намаза.
– Мать, скажи своим невесткам, пусть они выложат немного из котла в тарелку – поеду, навещу сына. Вот уже который день мы с ним не виделись, – сказал Мардон-ака, позвав Василу-апу.
– Хорошо, отец, еще есть немного времени до пешина – полуденного намаза. Сейчас же позову шофера. Пусть он вас отвезет… Вернувшись, сходите в мечеть…
***
Максуд лежал в палате, задумавшись. Он всячески пытался как-то представить жизнь дочери, которой исполнилось восемнадцать лет. Ему было обидно до слез за судьбу своего ребенка, который столько лет жил в нищете, ограничивая себя во всем, хотя у ее отца, живущего неподалеку, было все, что душе угодно… Почему он чуть раньше не отыскал ее? Упустил столько времени зря… Подобные мысли и днем и ночью не давали покоя Максуду…