Камни, веер, два меча
Шрифт:
На дороге показалась кавалькада. Четвёрка охраны в полном доспехе ехала чуть впереди колонны, покачивая золочёными рогатыми шлемами, позади них колыхалось зелёное пламя штандарта Ямата в руках у сотника. Следом неспешным шагом из леса выехали Нимара и Хидэки на белых лошадях. Алый шелк нарядов сестры и ее консорта стекал почти до земли. Навстречу правителям из деревни вышла небольшая делегация «деревенских жителей». Они остановились и дружно поклонилась тарской кавалькаде. В стоящем впереди «деревенских» крепком мужчине внимательный наблюдатель легко бы узнал десятника тарской стражи. Он низко поклонился Нимаре:
— Благословенная
— Здравствуй, достойный человек, — милостиво кивнула Нимара.
— Просим госпожу почтить наше скромное селение своим высочайшим присутствием, — снова поклонился десятник и сунул руку в сумку, висящую через плечо.
Телохранители разом натянули луки, но мужчина достал из сумки горсть бледно-розовых лепестков, отступил в сторону и бросил их под ноги лошадям тарской четы. Следом за десятником и остальные «селяне» начали бросать лепестки на дорогу, так что через несколько мгновений тропинка в деревню превратилось в нежное розовое покрывало.
Нимара прикрыла лицо веером, повернулась к мужу и тихо прошептала:
— Какие милые люди. А мне говорили здесь отребье, да еще и голодное.
— Злые языки всякое болтают, — пожал плечами Хидэки. — Тебе бы не в досужие сплетни верить, а к мужу прислушиваться.
— Конечно, — улыбнулась Нимара и прикоснулась к его руке в примирительном жесте.
Руэна с кислой миной глядела, как кавалькада двинулась по розовой дорожке, а тем временем следом за таром из леса выехал как я собственной персоной. Меня опять качало в седле. Уже не скрывая того, что пьян, я шутливо отсалютовал десятнику початой бутылкой вина. Из сосуда плеснуло так, что первый ряд добропорядочных селян ощутимо забрызгало. Будущий я отвернулся и ехидно усмехнулся. Видимо не так уж был и пьян… Десятник поморщился, но его лицо тут же застыло в подобострастной гримасе — следом за мной-будущим из леса выехал Готар. Братец мрачно сплюнул на нежные лепестки и проехал мимо нас с Руэной.
— Ну что, идём смотреть на представление? — я двинулся следом за Готаром. — Где еще увидишь игру в настоящую жизнь?
— Весь мир театр, а я все никак не привыкну, — буркнула Руэна и поплелась за мной.
Опушка перед деревней опустела. Ветер шевельнул траву, поиграл с розовым покрывалом на дороге и качнул старую сливу, срывая с её голых ветвей последний лепесток.
Инспекция — вещь довольно скучная. Просмотреть книгу податей, подушного учета, свитки прошений изучить. Только Нимара даже не дошла до скособоченной хижины главы селения. Она со скучающим видом скользнула взглядом по спинам склонившихся людей и остановила коня, не доехав и до середины улицы.
— Ты был совершенно прав Хидэки. Едем домой! — защебетала Нимара, оборачиваясь к консорту. Рубиновые шпильки в ее прическе сверкнули в лучах утреннего солнца. — Только зря время потеряли, а у меня была назначена встреча с мастером стихий. Он должен был проверить, как расположен замок. Крепостная стена не должна быть вдоль реки, это же блокирует энергию земли…
Кавалькада тем временем замерла. Рядом с ними вынырнул вездесущий десятник. На широком деревянном подносе в его руках дымился огромный кусок глины.
— Благословенная госпожа тар, — громко сказал он. — От лица жителей восточной окраины нижайше
Нимара растерялась и снова оглянулась на мужа:
— Хидэки, они что тут, землю едят?
— Да нет, попробуй, это довольно вкусно! — ответил консорт и кивнул десятнику.
Тот просиял и несколько раз ударил по глине небольшой палкой. Глина раскололась, открывая сердцевину — запеченную курицу. Один из телохранителей спрыгнул с коня, торопливо подбежал к десятнику, отломил кусок мяса, попробовал и кивнул Нимаре. Та подождала, пока другой телохранитель расстелет у ног ее коня белоснежное полотно. Потом спешилась, достала шелковый платок и взяла им куриную ногу. Рассмотрела её, словно диковинное насекомое. Отщипнула длинными ногтями волокно и осторожно положила в рот.
— Ну что же. Это, конечно, отвратительно, но они тут явно не бедствуют, — сказала Нимара наконец и бросила куриную ногу за спину. — Жертвую эту пищу каму деревни и благословляю жителей.
Она с чувством выполненного долга повернулась к своему коню, и телохранитель привычно подставил спину, чтобы госпожа тар не утруждала себя использованием стремени. Но в этот момент случилось неожиданное. Жертвенная куриная нога упала у самого входа одной из хижин. Из-за ширмы показалась серая тень размером с ребёнка. Осторожно сделала шажок, и оказалась на солнце. Стало понятно, что это ребенок и есть. Девочка, худая и бледная до синевы в одежде не по размеру. Она присела рядом с едой. Сквозь драные рукава бурого халата стали видны худые острые локотки ребёнка.
Нимара вскрикнула:
— Откуда взялась эта бродяжка? Я спрашиваю… — тут благословенная тар заметила, что девочка сжимает в руках куриную ножку. — Ах ты воровка! Взять…
Внезапно в дело вступил будущий я — спрыгнул с коня и подошел к сестре, втаптывая белое полотно в уличную грязь. Вид у меня был совершенно трезвый.
— Нимара, это просто голодный ребёнок.
Готар поморщился, явно недовольный тем, что вопреки традициям тара перебивают, но смолчал. А Нимара и вовсе не услышала
— Святотатство, она забрала жертву каму! Схватить! — закричала она.
Двое телохранителей повернули коней, и тут девочка наконец поняла, что совершила что-то ужасное. Она подскочила испуганным серым зайцем и побежала, прижимая к груди испачканный кусочек мяса. Ярким пятном мелькнул прилипший к грязной пятке розовый лепесток. Один из охранников вскинул лук. И тут я-будущий сделал невозможное: оттолкнул Нимару и загородил собой убегающего ребёнка. Стрела сорвалась с тетивы и с тихим свистом впилась рядом с левым плечом. Я-будущий недоуменно взглянул на оперение торчащее из груди, прошептал:
— Она же просто хотела есть…
И начал падать.
Руэна дернула меня-настоящего за руку и на нас со всех сторон хлынула темнота.
Ближе к полуночи, в ночь на девятый день месяца падающих листьев. Из ненаписанного дневника оберегающей Руэны Отчаянной
Вторая вероятность пахла хозяйственным мылом.
Иногда это случается, когда касаешься нитей, уходящих в вероятное будущее. К каждой нити сознание будто бы прикрепляет ярлычок: цвет, запах или мелодию. В той вероятности, где в тарране Ямата воцарилась Нимара, пахло навозом и розовыми лепестками. А здесь вот — мылом.