Канатные плясуны

Костин Андрей

Империя ЗЛА. Именно оттуда пришли убийцы дяди Коли. А теперь он, безвестный сержант, решает, что ЗЛУ — тоже пора заканчивать…

Но как пробраться на пароход?

Можно, конечно, взять лодку. Любую лодку. Но ОНИ, там, ждут любую лодку.

А чего — не ждут? Не ждут — собственную лодку. Они не ждут, что кто-то проникнет на судно на их же катере. Решение созрело.

— Сынуля, а чаю? Чаю с земляничными листиками.

— Мать, слушай, — он обратился к ней настолько резко, что в глазах ее мелькнул забытый уже страх — страх, что сейчас ударят. — Мамуля, слушай внимательно.

Сюда придут менты… мои коллеги, станут меня искать. Ты — ничего не знаешь. Вернее, говори, что знаешь. Пришел, переоделся… А потом ушел неизвестно куда. Кстати, у меня там лежит книга — Комментарии к Уголовному кодексу. Полистай. Среди страниц вырезано место, а в нем деньги. Это доллары, мама. Их можно поменять на рубли. Там немного, но хватит.

— Сынулька, ты че? Че натворил? — глаза ее, глаза некогда самой красивой девушки Нововладимира, глаза, которые всю прожитую жизнь не давали спокойно заснуть капитану Комарову, вдруг стали чистыми и ясными, как на выпускном балу. — Теперя, когда все наладилось?..

— Мам, не спрашивай.

— Сыну, не паникуй. Дядя Коля поможет…

— Нету дяди Коли. Убили капитана. Бандиты, мразь, они его убили, понимаешь, мама? Он вместе со мной тогда в театре был.

Пуля мне предназначалась, а он ее принял…

— И ты хочешь с ними поквитаться?

— Да.

— Ладно… — она вдруг засуетилась, встала, захлопала дверцами недавно купленной кухонной «стенки», пока не разыскала бутылку водки. Только налив пол стакана и выпив, смогла снова заговорить:

— Ты уже взрослый, решай сам…

И когда за сержантом захлопнулась дверь, произнесла, мутно глядя на стол с грязной посудой:

— Теперь у тебя точно нет отца…

ШУМЕЛ КАМЫШ, ДЕРЕВЬЯ ГНУЛИСЬ. А НОЧКА…

— Всю бы жизнь курил сигары, но от них желтеет язык, — заметил Адидас, откусывая кончик сигары серебряной гильотинкой.

— Можешь говорить свободно, помещение не прослушивается, — сухо заметил помощник мэра города Нововладимир, лицо, если без сантиментов, городского масштаба.

— Тогда подведем итоги на данный момент. Два туриста в больнице — один с огнестрельным ранением, другой с сердечным приступом. Еще третий турист — в моей гостинице. Только что заказали в номер массажистку.

— Не знал, что у тебя имеется массажистка.

— Из больницы медсестру прислали.

— А акции? Где акции?!

— Мы бы перетрясли все шмотки этих парней. Но у них и шмоток-то нету. Ноль!

— Похоже, и нашему с тобой сотрудничеству — ноль! — «Лицо городского масштаба» захлопнуло коробку с сигарами, которая предназначалась для нужных людей. — А если в субботу объявится кто-то с пакетом акций?.. Тех самых, что украли из сейфа Трупина?

— Но это же уголовно наказуемо! — возмутился праведным гневом Адисас. — Всегда можно доказать, что документы украдены!

— Всегда, — кивнул помощник мэра. — Но только — после собрания. Вернее, после голосования. А кому мы будем нужны, если проголосуют против нас? Значит, тот, за кого проголосуют «ЗА», он и решит, украдены ли документы, и, вообще, были ли на-ру-шения?! — заключило «Лицо городского масштаба»

с издевкой. — Запомни, победители, и только они решают, имеют ли законную силу итоги голосования. Как ты думаешь, они отменят результат, чтобы снова оказаться там, откуда начинали? Держи карман! Победителей не судят. К тому же я не исключаю, что прежде, чем замочить того козла в Москве, его заставили подписать доверенность. Доверенность на продажу третьему лицу. Понимаешь! Кто из нас останется, если победят они?! Кто станет доказывать, что все это — «уголовно наказуемо»!

— Но ведь это… сколько-то там процентов: это ведь не контрольный пакет? Верно? Остальное большинство проголосует за прежнее руководство, то есть, за твоих людей?

— Половина за моих, половина — против. Точнее — по сорок с чем-то процентов. Оставшиеся десять — украдены из сейфа поверенного. Те сорок пять, что против нас, победят, если получат еще десять. А после, как победят, дадут ли они нам шанс доказать, что эти десять — украдены?

— Ни малейшего шанса. Вот она, бля, демократия. Хотя, при определенном раскладе, — пробормотал Адидас себе под нос, — в ней есть свои прелести.

— При определенном, — с ударением подтвердил мэр. — Вот и надо этот расклад определить…

* * *

На трех машинах оперативная группа подъехала к непримечательному с виду зданию, единственным украшением которого была вывеска «ИЗГОТОВЛЕНИЕ КЛЮЧЕЙ, ТОЧКА НОЖЕЙ, РЕМОНТ КРЫШ» Редкий случай, но, по совести, второй за последние дни, когда Адидас чувствовал себя неуверенно. Предыдущий — когда к нему пришли холеные мальчики и прервали так хорошо начавшийся вечер. И сейчас — он никогда раньше не находился в окружении такого количества людей в касках, надетых поверх вязаных шапочек-масок, и с автоматическим оружием в руках.

— Будем штурмовать, — начальник, майор Голиков, единственный, кто без каски, сдвинул фуражку на затылок. — По оперативным данным…

Они находились в патрульной машине. В автобусе ждали бойцы штурмового отряда, а в «шестерке» — прокурор со всеми необходимыми документами, в том числе и теми, которые ему необходимо будет подписать в ходе операции.

Майор поднес к лицу рацию:

— Пошли, пошли, пошли! — нервно крикнул он. Со скрежетом открылись «гармошки» старого автобуса, который до этого семь лет возил пассажиров по маршруту Малые Бубуны — колхоз «Светлый Путь», а потом был передан городскому управлению внутренних дел. Бойцы штурмового отряда ласково называли автобусик «Светлым Бубунком».

Лейтенант Сергей Найденов, еще надавно выпускник Института стали и сплавов, выпрыгнул на мокрый асфальт первым.

Дождик моросил, но не начинался.

— Пошли, пошли, пошли! — прошипел он сквозь зубы слова, которые только что услышал по рации от своего непосредственного начальника.

Удар ногой. Как на тренировке. Дверь отлетает в сторону, расколовшись посередине. Узкий коридор. Тусклая лампочка на перекрученном шнуре висит у самого потолка. Впереди — тень.

— На пол!

Человек ничком падает, а по нему протоптывают ботинки с высокой шнуровкой, в которые обуты бойцы штурмового отряда.