Канцтовары Цубаки
Шрифт:
Я как раз пополнила запасы чая с юдзу [58] , поэтому тут же, плеснув кипятку, заварила его и разлила по чашкам для кафе-о-ле. Как же здорово, когда в холода можно заваривать чай, не отходя от кассы и не бегая на кухню вглубь дома…
Мы пили цитрусовый чай, и я снова, уже подробнее, слушала ее историю.
Эта женщина стыдилась показывать людям свой почерк. Для нее это было еще ужасней, чем оказаться на людях голой. Можно представить, чего стоило этой бедняжке собраться с силами и все-таки прийти сюда! Мне захотелось помочь ей. Очень уж искренне и растерянно
58
Юдзу (яп. ??) — популярный в странах ЮВА гибрид мандарина с ичанским лимоном.
Звали ее Карэн.
— На самом деле там иероглифы «цветок» и «лотос» (??). Но я никак не могу это написать красиво, так что пишу свое имя катаканой, как иностранное… Да, моя катакана тоже каракули, но хотя бы не такой кошмар!
В первый раз в жизни я подумала: а ведь людям, умеющим писать красиво, даже неведомы адские муки тех бедолаг, чей почерк и вправду ужасен!
— Кем же вы работаете, Карэн-сан?
— Бортпроводницей. На международных рейсах, — прощебетала она. — Вообще-то я хотела стать школьным учителем. Но как представила, что придется писать своим почерком на глазах у детей… Нет уж, ничего у меня не выйдет, решила я, да и махнула рукой. Так и живу, стараюсь при живых людях вообще ничего не писать. А уж при покойниках… И на свадьбы потому не хожу, и на похороны. Когда приглашают, отказываюсь изо всех сил. Наверное, еще и поэтому… когда напрягаюсь, у меня буквы дрожать начинают!
— Ну еще бы! — поддакнула я. Ничего более подходящего мне в голову не пришло.
А что тут скажешь? День ото дня мы все реже пишем что-либо от руки. Наставница, упоминая об этом, всегда недовольно сдвигала брови. И тем не менее даже людям с такими проблемами, как у Карэн, иногда все-таки приходится писать рукой. В тех ситуациях, когда телефонные сообщения не спасают.
Карэн совсем помрачнела.
— На самом деле я хотела попросить вас… написать за меня кое-что. Дело в том, что матушка очень педантична во всем, что касается писем… «Матушка» — это моя свекровь.
Она тяжело вздохнула. Я молча ждала, что дальше.
— Родители постоянно беспокоились по поводу моего почерка. С детства занимались со мной, даже отправляли в коррекционную школу. Бесполезно. Скорее всего, у меня что-то с мозгом. Не могу укладывать знаки в определенные кем-то формы. Так что даже резюме за меня всегда писала мама. Ну, кое-как пережили ту бурю… А когда я встретилась с моим нынешним мужем, страшно напряглась. Потому что из-за моих каракулей меня уже не раз отвергали. И, чтобы не пришлось потом сожалеть, решила ему открыться. Показала, как я пишу, и спросила: ну что, ты готов жить с таким кошмаром? Вот с того разговора у нас все серьезно и началось.
— Значит, у вас очень добрый муж? — уточнила я.
Карэн смущенно улыбнулась.
— А он мне ответил, что в таком редчайшем и совершенном создании, как я, просто обязан быть какой-нибудь недостаток. И что я своим признанием, напротив, здорово его успокоила. Эти его слова просто спасли меня! Не хватало еще, чтобы из-за проклятого почерка рушилось семейное счастье…
— Да уж! С супругом вам повезло, — согласилась я.
Что еще тут сказать? Сегодня мужей, прощающих
— Только все упирается в матушку! — добавила Карэн и стиснула зубы. Слово «матушка» в ее устах прозвучало так, будто она от этой матушки отбивалась.
— С родной матерью у меня все отлично, а вот у свекрови характер жесткий. Когда отдыхали с мужем за границей, поздравили ее с чем-то просто по мейлу — такой скандал закатила! С тех пор к Рождеству, дням ее рождения и так далее сидим, надписываем открытки как миленькие… Свекровь считает, что ужасный почерк — это что-то вроде проклятия или скверны, которые можно снять, если постараться. Записала меня, не спросясь, на какие-то очередные курсы. Но я же работаю, когда мне на них ходить? Да и сколько их уже было? Эту болезнь никакими курсами не вылечить! Но матушка настаивает, чтобы я все равно там занималась…
— М-да… — протянула я. — Кошмар какой-то.
До сих пор я даже не сомневалась в том, что почерк человека — это портрет его натуры. У людей грубых буквы рваные и агрессивные, а натуры тонко устроенные пишут убористо и изящно. Так или иначе, но хотя бы в общих чертах через почерк проступает характер. Бывают идеально красивые письмена, от которых за версту веет холодом, а бывают размашистые каракули, читать которые тепло и уютно…
В таком убеждении я пребывала довольно долго. Но лишь встретившись с Карэн, поняла, что ошибалась. Что таких несчастных, как она, в мире тоже хватает. А считать их беду проклятием или скверной — уже просто садизм какой-то.
— А свекрови на днях исполняется шестьдесят, — продолжала Карэн. Чай в ее чашке почти закончился. — Подарок-то мы с мужем для нее приготовили. Но без поздравительной открытки никак! Вот я и подумала… Нельзя ли поручить ее вам?
После стольких объяснений бедняжка добралась-таки до сути своего визита. Ну что ж! Если таким людям не помогать, зачем тогда вообще существует наша писчая контора?
— Я принимаю заказ, — объявила я уверенным тоном. И, не вставая с места, коротко поклонилась. Лицо Карэн засияло от облегчения.
Оказалось, открытку для поздравления она уже подыскала.
— Какая изящная! — оценила я.
— Я нашла ее в одном крохотном писчебумажном магазинчике в Бельгии. По-моему, к образу свекрови подходит неплохо…
По обороту открытки рельефным тиснением разбегался узор из листьев.
Осторожно, чтобы не оставить следов, я погладила выпуклые листья кончиком пальца.
— И даже антикварная, так?
— Похоже на то. В магазинчике сказали, что открытке уже более сотни лет…
— Это правда. На ощупь — как из другого мира!
И в самом деле, к ней хотелось прижаться щекой. Держать в руках открытку такого качества — все равно что гладить кошку редчайшей породы.
— Это срочно? — уточнила я.
— До юбилея время еще есть. Но завтра у меня очередной загранрейс, так что…
Чем скорее, тем лучше, догадалась я.
— Все понятно. Немного повожусь, но к вечеру можете забирать!
Надписать открытку — в принципе, дело несложное. Да и текст поздравления Карэн уже заготовила.
— Огромное спасибо! Вы меня просто спасаете! Мои родители живут по соседству, в Комати. Так что вечерком я опять загляну! — сказала Карэн и с неописуемой грацией поднялась со стула.