Кандидат от партии смерти
Шрифт:
Он растолкал храпящего Вернера и кратко изложил итоги ночной работы.
— Я верил в тебя, командир, — похвалил оторванный от сладкого сна Вернер. — Я знал, что ты всегда найдешь выход из безвыходного положения… — и снова захрапел.
— И я того же мнения, Константин Андреевич… — прошептал Лохматов. — У вас такой вид, словно вы краешком глаза узрели бога… Вы уже знаете, что нам нужно делать?
Он понятия не имел, что нужно делать. Решения менялись на ходу. Номер Завьялова в мобильной телефонной книге должен сохраниться. Конечно! Завадский диктовал рабочий и домашний номера Завьялова! Он лихорадочно пролистывал
— Слушаю… — раздался хриплый и безобразно злой голос рубоповца.
— Александр Анатольевич, — строго сказал сыщик, — ты должен немедленно побросать все свои дела и предоставить нужную информацию. Извини, что разбудил.
— Представься, — хрипнул Завьялов.
— Максимов. Но это не повод бросать трубку, Александр! Дело серьезное.
— Провались ты… — выругался боец не очень видимого фронта. — Выкладывай, да быстрее.
— Не секрет, что государство прислушивается к мнению своего народа, — абстрактно начал Максимов. — Я имею в виду специальные технические средства. Но, представь себе, бывает, и народ прислушивается к мнению государства. Ваши работники периодически обедают в тихой, симпатичной точке близ Оперного, верно?
— Ну, некоторые, да, — признал Завьялов. — Мы же там были с тобой…
— Обсуждают рабочие вопросы… Твой домашний телефон не фонит?
— Нет.
— Продолжаю. Голубоглазая официантка — ты называл ее Людмилой — имеет вредное свойство подсовывать клиентам вредных «насекомых». В данный момент расследуется дело об убийстве по приказу кандидата в мэры Харитонова как минимум шести человек. Это известные тебе Береговой, Гаджиев, работник ФСБ Квасов, журналист Шустрый, подруга журналиста Квасова, а также хороший паренек, влезший не в свое дело.
— Ты что, офонарел? — простонал Завьялов.
— Не придуривайся, — сказал Максимов. — Сказки будете рассказывать населению. А отдельным его представителям — не надо.
Завьялов молчал.
— Я не прошу тебя приезжать к нему на «вороне». Будем реалистами. Твою контору проблемы мэрии волнуют в последнюю очередь. Упомянутая секс-бомба с часовым механизмом имеет отношение к убийству работника ФСБ Квасова, покушению на жизнь некоего Максимова, а также к похищению сотрудницы агентства «Профиль» Екатерины Симонец. Об отношении говорят фотографии. Оспаривать смешно. Некто Харитон… в миру предполагаемый мэр города Харитонов делает все возможное, чтобы убрать свидетелей. Свои люди в полиции, в ФСБ, других конторах… Большие интересы в ОРБ… Признайся, одноклассник, за кого собрался голосовать?
Молчание в сотовом эфире — штука втройне чувствительная.
— Чего ты хочешь, Максимов? — Завьялов, похоже, расчувствовался.
— Местопребывание некой Людмилы. В крайнем случае — место ПРОЖИВАНИЯ. Армянин, владеющий заведением, надеюсь, не работает на Харитонова? Обязан он знать адреса своих работниц — даже временных? Согласен помочь, Шурик? И сунь подальше свой снобизм, очень тебя прошу. Тряси армянина.
— Хорошо, — поломавшись для приличия, согласился Завьялов. — Жди звонка.
Медленно, словно скелет из заброшенной могилы, сел на матрасе Вернер. С небольшой задержкой то же самое проделал Лохматов.
— Ширятся ряды добровольных помощников? — поинтересовался Вернер.
— Вся надежда на твоего тезку, — бросил Максимов. — Сидим, ждем.
Информация поступила через двадцать минут. Проснулась Светка — уселась, скрестив ножки, подперла подбородок
В завершение сумбурного рассказа прилагался адрес официантки. Улица Революции за театром «Красный факел», дом такой-то, квартира такая-то — и вроде бы девица по данным координатам действительно проживает. Мужа нет, но с партнерами все в порядке.
— Завьялов, ты практически святой, — возликовал Максимов. — Нет, серьезно, Шура, бесконечно тебе признателен. Буду жив — с меня простава.
— Назревает операция, — сделал вывод из горящих глаз начальства Вернер.
Гордо приподнялся с четверенек Лохматов.
— Приятно сознавать, что ты не битая карта… — и побрел чистить зубы. Пальцем.
— Господи, — сказала Светка, — какая несусветная рань.
— А ты вообще остаешься, — сказали все хором.
Максимов посмотрел на часы. Начало третьего.
Короткие перебежки по ночному городу — занятие для закаленных сыщиков не диковинное. С холодом можно справиться. Но куда уж приятнее посапывать дома на привычно продавленной кровати — обнимая подружку или подушку, не ожидая пули в затылок и не шарахаясь от собственной тени!.. Мерцала тусклая лампочка в подъезде — вот-вот перегорит. Лохматов, подпрыгивая от холода, обходил дозором ближайшие этажи. Максимов вынул пистолет с двумя боевыми патронами (и одним холостым), грел рукоятку обеими руками, ствол в потолок — замер у двери. Вернер, впервые оробевший от общения с женским полом, мялся напротив дверного глазка и проигрывал сцену знакомства. За дверью стояла тишина. Два часа пятьдесят минут. Спят усталые брюнетки и партнеры.
— А может, сам, командир? А мы тебя прикроем. — Вернер начинал волноваться. Прикладывал ухо к двери, с надеждой смотрел на старшего.
— Ну, уж хренушки, — помотал головой Максимов. — Во-первых, не хочу, во-вторых, не буду. Знает она меня, Шура… Ты звони, звони, сделай же хоть что-нибудь общественно полезное…
У Вернера назревали досадные перебои с храбростью. Продолжительное время он с неприязнью смотрел на собственный палец, затем приложил его к кнопке звонка.
— Командир, слиняй-ка в сумрак. Не видишь, глаз объемный…
Горим на всякой мелочи… Максимов отступил в полумрак. Надсадно дребезжал звонок…
— Вы, что, с ума там посходили? — раздраженно ворчала хозяйка, шлепая тапками. «Узнаю этот голос», — напрягся Максимов. — Ну, что случилось? Кто?
— Людмила, блин, это от Харитона! — прорычал на весь подъезд Вернер. — Ищейку частную грохнули, девчонка в бегах!.. К Харитону велено тебя доставить!..
— Да что ты орешь, придурок… — отомкнулись запоры под шипение рассерженной гадюки. — Какого хрена ты сюда приперся? Иди в машину, скоро выйду…