Капитали$т: Часть 4. 1990
Шрифт:
Перед столиком будто по волшебству вырос официант со слащавой улыбкой, которая была словно приклеена к лицу. Он вопросительно посмотрел на Серегу.
— А скажите, — твердо спросил Серега, — есть у нас в меню устрицы?
Улыбка из слащавой на несколько секунд трансформировалась в удивленную, но тут же вернулась в исходную форму.
— Никак нет, — по-военному и с сожалением сказал официант. — Устрицы отсутствуют в меню.
— И достать нельзя? — с грустью спросил Серега.
— Никак нет, — снова отозвался официант и добавил: — Совершенно немыслимо!
—
Мой разочарованный компаньон полез к девицам — пить за знакомство, а вот Валерик был какой-то отрешенный и серьезный, хоть и захмелевший.
— Ничего же не закончилось, правда? — спросил он меня в полголоса. Впрочем, музыка гремела так, что захоти кто-нибудь подслушать, ничего бы не вышло…
— Правда, — сказал я.
— Ты все говоришь про какой-то проект, Леха, — сказал Валерик, и в голосе его звучало недовольство. — Говоришь, говоришь… А по сути — ничего не говоришь. Мы как, свои люди или уже не очень?
Вот этого еще не хватало, подумал я обреченно, но вслух подтвердил:
— Свои, ясен перец.
— Ну так хоть в общих чертах объяснил бы, чего мутить собрался…
— В самых общих чертах объясню… — Я не сумел сдержать вздох. — Хочу городскую торговлю.
— Иди ты к такой-то матери, — сказал Валерик, подражая интонации переводчиков голливудских боевиков. — С тобой серьезно…
— Я совершенно серьезен. Насчет всей я погорячился, конечно. Но где-то от четверти до половины можно забрать.
— Если ты серьезно, — сказал Валерик, внимательной разглядывая салат оливье, стоящий перед ним, — то тогда нас точно всех перемочат. А нахрена покойникам бабки?
Я пожал плечами и сказал:
— Давай лучше выпьем…
— Погоди, — сказал Валерик. — Ты знаешь, мне тут дом предлагали купить, большой, полтора этажа… С садом и беседкой.
— Полтора этажа — это не большой, — улыбнулся я.
— Ты погоди, — перебил меня Валерик. — Ты не понимаешь ни хрена, Леха! Это ты у нас с детства в блатном районе, а я в коммуналке рос. Отдельное жилье мы же только пять лет назад получили. Дом с садом предлагали купить, понимаешь? И не так, чтобы дорого! То есть дорого, конечно, но бабки эти есть, просто лежат — пошел и купил, а?
— Ну?.. — не понял я. — Так ты дом купил или не купил?
— Не купил, — сказал Валерик. — И знаешь почему?
— Почему же? — иронично спросил я.
— А некогда! — торжественно объявил Валерик. — Закрутился, не успел — ушел домик!
— Ушел и бог с ним, — успокоил я партнера. — И хорошо, что ушел. Дом нужно строить самому. Руководствуясь своим чувством прекрасного! Построишь и будешь жить, жениться только нужно, чтобы дом не пустовал…
Валерик обидно заржал.
— Построить! Жениться! — воскликнул он. — Тут спать некогда! В спортзал ходить некогда! Девушку на свиданье пригласить некогда! У меня уже крыша едет, мания начинается — вечером сижу дома и думаю, не забыл ли чего, документ какой подписать… А тут ты какие-то грандиозные проекты предлагаешь. Тогда на работе вообще жить придется! Какая там женитьба к чертовой матери?!
— А че? — улыбнулся
Серега услышал мой крик души и отвлекся от девиц.
— Вообще, парни, любая пьянка для того и нужна, чтобы на жизнь пожаловаться. Хоть ты слесарь, хоть генеральный секретарь. Облегчил душу и, вроде бы, жить можно становится. Вот Горбатый начудил капитально с этим сухим законом…
— Завязывай речи толкать, — прервал я Серегу, который определенно настроился пофилософствовать. — Не видишь, девушки скучают?
И снова понеслись тосты за милых дам, будущие свершения и процветание…
Человек от Николая Николаевича пришел на следующий день. Мужчина неопределенного возраста — лет около сорока. Очень улыбчивый, но глаза… как у того милицейского начальника, с подачи которого меня пытали. Мертвые и ничего не выражающие. Был он одет весьма скромно — пальто не по сезону (уже порядочно потеплело), костюм родом из семидесятых годов, стоптанные ботинки… Наша охрана привыкла к посетителям, одетым с вызывающей роскошью, так что пришелец вызвал у них законные подозрения.
— Паша, — представился мне гость, широко улыбнувшись. — Можно просто Немец.
— Алексей, — сказал я, задумчиво глядя на гостя, и тут же задал главный вопрос: — Давно освободились?
— Две недели как оттуда, — просто сказал он. — С «семерки», с «особого». Садился в одной стране, вышел в другой…
— Наш общий знакомый, — сказал я, — сказал, чтобы я вам помог. И еще он сказал, что вы можете помочь нам в нашей проблеме…
Он молча кивнул.
— Чай, кофе? — предложил я.
Немец поморщился.
— Это все т а м надоело. Минералки нет?
— Найдется, — улыбнулся я и сказал в телефон: — Люся! Минералочки нам организуй.
— Частная лавочка? — Немец с улыбкой оглядел мой кабинет.
— Коллективная, — ответил я уклончиво.
Немец понимающе кивнул.
— Че у вас за проблемы с Витькой? — спросил он.
— С каким Витькой? — удивился я. — Никакого Витьки я…
— Ну ты даешь, парень! — рассмеялся Немец. — Ты чего? Ну с Витькой Гусаром.
— Есть некоторые сложности, — сказал я осторожно. — Если говорить в общих чертах…
— В общих чертах не нужно, — перебил он. — Нужно конкретно. Спрашивать с него за конкретные проступки придется. Так что давай, не меньжуйся, рассказывай.
Люся принесла минералку и молча удалилась. Немец залпом осушил полный стакан и вопросительно посмотрел на меня.
— Если конкретно, — сказал я, — то возник конфликт по бизнесу. Наш партнер не смог вовремя поставить продукцию одним грузинам. Они приехали разбираться и Гусара подтянули. Гусар… захотел очень много. Чтобы наш партнер освободил хлебную должность. Мы не согласились. На следующий день трех грузин зарезали в гостинице.