Капитали$т: Часть 4. 1990
Шрифт:
Григорий Степанович, к счастью, оказался на месте и даже почти трезв. Меня слегка насторожило его поведение — он был рассеян, слушал меня невнимательно и никаких признаков беспокойства не проявлял. Я удивился — откуда взялась у Григория Степановича смелость, ему до этого почти что не свойственная?
На мое сообщение о том, что договориться с гостями из солнечной Грузии не удалось, он только поморщился.
— Не договорились, да и бес с ними, — сказал он равнодушно. — Дело, в сущности, пустяковое… Одним словом, ерунда.
—
Бубенцов поднял брови.
— От этих грузин? Преувеличиваешь, Алексей. Уж я-то в людях разбираюсь, это мелкая сошка. Мне они больше не звонили… Хотели запугать — не вышло.
Я предложил Григорию Степановичу телохранителей, но он только рассмеялся, а потом сказал важно:
— В случае чего, я и в гозбезопасность обратиться могу!
У меня голова шла кругом от этих странностей. Григорий Степанович, который так близко к сердцу принял наезд мелкого бандита Березы на мелкий бизнес своего племянника, демонстрирует чудеса выдержки и буддийское спокойствие. Это за новости, спрашивается?
Этим же вечером я позвонил Матвею и объявил повышенную готовность. Матвей искренне обрадовался. Он хоть в эту же минуту готов был атаковать наших общих врагов. За свое присутствие на заводе мы решили бодаться до последнего. В воздухе пахло войной. Звонок Николаю Николаевичу я решил отложить до утра, не хотелось среди ночи поднимать уставшего в борьбе за правопорядок и, к тому же, уже немолодого человека…
Скверный день, думал я засыпая. Скверный день, а завтра будет лучше… А может и нет.
Глава 19
Короткий военный совет мы провели на следующий день. Я, Серега, Валерик и Матвей — все были сосредоточены и серьезны. Мы пили кофе и обсуждали сложившуюся ситуацию.
— На пушку берет, — высказался Валерик. Он был скептически настроен что до поступивших вчера угроз. — Ну вы что, парни, в самом-то деле? Никто не будет мочить директора завода, бывшего секретаря обкома! Тут и обсуждать нечего! Если такое случится, то завтра приедут московские менты и следователи — зачистят всех!
— По-моему, он не блефовал, — сказал я. — Гусар вчера высказался вполне определенно. Бубенцов уйдет в любом случае, и нам лучше не путаться под ногами. Это он сказал совершенно конкретно. А еще меня напрягла реакция Бубенцова. Я неплохо знаю Григория Степановича, не первый день знакомы. Он должен бояться, но почему-то не боится.
Матвей шумно отхлебнул кофе.
— Вы, парни, разводите какие-то китайские церемонии. А я говорю — нужно было этого Гусара мочить, когда вопрос с авторынком возник. Загасили бы его еще тогда, и сейчас бы проблемы не было.
— Не все так просто… — вздохнул я.
— Ага, ментовские расклады… — кивнул Матвей. — Нет, я серьезно говорю — нужно его мочить. И хрен с ними, с ментами. Замочим — другие расклады появятся.
Я в сердцах долбанул кулаком
— Как же не вовремя это все! У нас выборы! Если все получится, если в горсовет зайдем, то… Такие перспективы открываются!
— Я не знаю, что там за горсовет и перспективы, — упрямо сказал Матвей. — Мое предложение — мочить. И не парьтесь — сделаем все без шума и пыли, как говорится. Есть спецы.
— Еще какие будут предложения? — спросил я, глядя на партнеров.
Серега пожал плечами.
— Ну а че? Если Матвей говорит, что есть спецы… Мы же вроде бы во взрослые игры играем и бабки на кону серьезные… А с Гусаром рано или поздно вопрос бы пришлось решать — охренели в конец и он, и его шпана.
— В одном Гусар прав, — сказал я задумчиво, — если такие ситуации будут возникать регулярно, то мы замахаемся пыль глотать. С этими грузинами вопрос так и не решили же…
— Нужно было их за город вывести, — кровожадно сказал Матвей. — Или на гаражи — закрыть в пустом гараже на пару дней… Сговорчивее бы стали. Я же говорю — это у вас китайские церемонии, мы иначе работаем.
— Ты что думаешь? — спросил я Валерика.
Тот нервно дернул плечами.
— А я не думаю, что все так серьезно, — сказал он. — Я считаю, что Гусар просто отбыл номер. Ему позвонили, попросили помочь этим грузинам. Он отреагировал. Пока на этом все. И, скорее всего, он вообще ничего делать не собирается, а мы ему уже место на кладбище подыскиваем.
— Короче, ты против? — спросил я.
— Я как большинство решит, — отпасовал мне ответственность Валерик. — Сам-то чего думаешь?
Я бессильно откинулся в кресле.
— Если нет полной информации, совершать необратимые действия считаю нецелесообразным.
— Короче, не мочить? — криво усмехнулся Матвей.
— Не мочить, — сказал я устало. — Возможно, Валерка прав, а мы дров наломаем. И вообще, я с нашим ментом пока не виделся.
Матвей с досадой вскочил со стула и нервно заходил по офису.
— Мент вам расскажет, ага… — сказал он. — Ему же похрен, че я, ментов не знаю, что ли? Он вам расскажет о том, что показатели портить нельзя и ЧП тоже нельзя.
— Вообще-то, да, — согласился Серега. — Мы все время чьи-то интересы учитываем, а наши интересы хрен кто учитывает!
— Зато мы на свободе и при бабках, — заметил Валерик. — А если всех подряд мочить, то никакой генерал не отмажет.
— Короче, мнения разделились, — подвел я итог. — Все. Буду говорить с Николай Николаичем. До этого никаких действий не совершаем. В идеале, нам нужно дойти без происшествий до выборов. А уж там…
— Во будет прикол, — усмехнулся Серега, — если блатные в натуре нашего Григорий Степаныча на ножи поставят. Пока мы тут стратегию и тактику вырабатываем. И вообще… — он пристально посмотрел на меня. — Журналиста ведь они замочили, почти наверняка… Сам же на похоронах был.