Капитан космического флота

Борчанинов Геннадий

— Понял, — сказал я. — Сделаем.

Напоследок он крепко пожал мне руку. Его уверенность в успехе и мне внушала некоторую долю уверенности, но не настолько, чтобы я поверил на сто процентов. Я так и этак обкатывал варианты развития событий в голове, раз за разом находя причины провала.

Но страха не было. Да и желание наказать губернатора Димитриевского было сильнее, чем малодушные сомнения и мысли о том, что будет, если туранцы нагрянут вдруг всем своим космическим флотом. Если получится наказать так, как это планировал Игнатов и его люди, это будет как минимум красиво. Взять с поличным. Это будет не просто

наказание, это будет унижение, графа лишат не только чинов, но и титулов, и меня это полностью устраивало.

Как и говорил подполковник, через полчаса его корабль отстыковался и улетел. Я из любопытства проследил за его траекторией. К границе Зардоба и в гиперпространство. Поближе к штабу, подальше от места действия. Но это ожидаемо. Пока капитаны и лейтенанты делают грязную работу, полковники и генералы зарабатывают медали и ордена в тёплых кабинетах. При определённой доле везения все там будем, рано или поздно.

Я же пока рассчитывал манёвр отхода. «Гремящему» предстояло выйти из зоны притяжения Зардоба, и сделать это я хотел перпендикулярно плоскости орбит здешних планет. В космосе можно двигаться в любую сторону, тут нет ни верха, ни низа, но это решение объяснялось довольно просто. Если сюда и впрямь нагрянут туранцы, то придти они смогут только с одной стороны, из-за орбиты крайней планеты, и тогда эсминец обрушится на них сверху, подобно пикирующему соколу.

Осталось только придумать, как бы покинуть систему, не навлекая на себя подозрений графа Димитриевского, учитывая то, что я отказался от его предложения. Но мыслишки уже имелись, осталось только их грамотно реализовать.

За нами со станции наверняка следили, и визит службы внутренних расследований на наш эсминец точно не остался незамеченным. А если за нами следят, то можно как минимум разыграть небольшой спектакль для благодарной публики.

Переговоры они не перехватывают, это исключено. Тем более шифровки из штаба, которые идут по закрытым каналам. Но организовать утечку можно всегда, без особых проблем.

Снова вызвал Диму Каргина. Как ни крути, а на космическом корабле начальник связи чуть ли не самый важный человек, после командира и ответственного за жизнеобеспечение, без связи тут далеко не улетишь. Это в море можно без проблем добраться куда хочешь, даже самолет в атмосфере может лететь без помощи оравы диспетчеров и указаний из центра управления полётами. В космическом флоте не так.

Попросил зайти лично. Разговор деликатный, лишние уши ни к чему. Даже на корабле.

— Господин старший лейтенант? — постучал он спустя пару минут. — Вызывали?

— Да, заходи, — позвал его я. — Дело на миллион.

Он нахмурился, закрыл за собой дверь.

— Это с этими… С вэбэшниками связано? — тихо спросил он.

— Ну а с кем ещё, — хмыкнул я. — С ними, родимыми. Но мы не под подозрением, наоборот. Вместе поработать предстоит.

— Так, и в чём дело? — спросил лейтенант.

— Надо вбросить на станцию дезу о нашем отходе. В пространство Империи, — сказал я.

— Ага, — сказал Каргин. — Это запросто.

— Надо так, чтобы поверили, — сказал я.

— Ну естественно. Отключу защиту, подменю сигнатуры, позволю перехватить сообщение. Они нас давно уже слушать пытаются, — сказал начсвязи.

В этом он разбирался гораздо лучше меня, так что мнению лейтенанта Каргина

я мог доверять смело.

— Отлично, — сказал я. — Через три часа начинайте.

— Есть… — протянул связист.

Он козырнул и вышел, я остался сидеть в командирской рубке. В данный момент служба не требовала какого-то особого напряжения сил, знай себе поглядывай на мониторы, подобно охраннику в большом магазине.

И всё же на месте мне не сиделось. Такая работа мирного времени скорее подходила командирам вроде Сахарова, ни к чему не обязывающая синекура, на которой можно невозбранно заниматься своими делами. Например, смотреть смешные видео во время вахты.

Мне же от службы в космофлоте хотелось совсем другого, хотелось действия, подвигов. И поэтому на просьбу Игнатова я так легко согласился, хотя понимал, что мероприятие это довольно рискованное.

Манёвр я рассчитал, теперь нужно было только дождаться подходящего момента. В систему продолжали прибывать корабли, транспорты шли один за другим, что с туранской стороны, что с нашей. Транспорты, не военные. Самые обыкновенные грузовички, работяги. Хотя для захвата станции, если бы это вдруг кому-то понадобилось, военных кораблей и не потребовалось бы. Учитывая население Зардоба, достаточно было бы раздать оружие местным. Или спрятать батальон пехоты в трюме какого-нибудь грузового корабля, а потом пройтись по станции, не встречая никакого сопротивления.

Но для того, чтобы станцию удержать после этого, нужны боевые корабли. Имелась, конечно, своя артиллерийская батарея, превращающая Зардоб в достаточно крепкий орешек, но это не панацея, не защита от всех проблем. Нужна мобильность, которая у станции отсутствует как класс, потому что станционная батарея это уже крайняя мера. Последний рубеж обороны.

И если оставить всё как есть, пустить на самотёк, рано или поздно нам придётся эту станцию отвоёвывать обратно. Так что лучше принять меры, чтобы потом не пришлось страдать.

Три часа тянулись как трое суток, не меньше, очень долго и тяжело. Но как только они прошли, я начал готовить всё к манёвру отхода.

Пожалуй, можно было бы вообще улететь молча, не прощаясь. Я не обязан был ставить в известность станцию, но я был обязан уведомить штаб. А раз из штаба течёт, как из дырявого ведра, через них и организуем слив дезы.

— Дима, вызывай штаб, начинаем. По открытому, — приказал я.

— Есть, — отозвался из своей каморки связист.

Требовался ещё и убедительный повод для отхода из системы, иначе штабные начнут задавать слишком много вопросов. Или вовсе не разрешат покинуть Зардоб. Но и с этим проблем возникнуть не должно, как верно заметил граф Димитриевский, мы это уже делали. Уходили без разрешения, просто поставив начальство перед фактом.

— Штаб сектора на связи, — через некоторое время доложил Каргин.

— Соединяй, — приказал я.

На моём мониторе загорелся индикатор активного вызова.

— Дежурный, слушаю, — сонный голос штабного офицера и на меня навевал сон.

— «Гремящий», старший лейтенант Мясников, командир корабля. Запрашиваю разрешение на отход в Е-96441, — произнёс я.

Станция всё это наверняка слышала и мотала на ус. Шифрованный канал обозначался на мониторе изображением запертого замка. В этот раз замок отсутствовал. Нас могли слышать все, кто пожелает.