Капитан космического флота
Шрифт:
— Что тут у вас? Доложите обстановку, — потребовал я, усаживаясь в кресло.
— Туранцы, — холодно произнесла старпом.
— Вот это да, быть не может! — воскликнул я сварливо. — А я думал, это прилетели спейсбольные болельщики! Кубок Зардоба, первая лига!
— Не кричите на меня, — смутилась она.
— Будьте любезны доложить как подобает, Светлана Николаевна, — произнёс я.
Она не то вздохнула, не то всхлипнула, набирая воздуха в грудь, но тут мимо нас пронёсся «Беспощадный», которого преследовал туранский эсминец, и нам резко стало
— «Пирий»… А болт будешь, «Пирий»? — пробормотал я, наводя прицел. — Огонь.
Наш главный калибр ударил вражескому эсминцу в корму, сбивая щиты, но больше ничего сделать не удалось, «Пирий» резко изменил курс, возвращаясь к своей эскадре. Смелый манёвр с его стороны, хорошая попытка, но безуспешная.
Система вообще наполнилась огнём, тут и там расцветали взрывы, косыми лучами расчерчивали пространство боевые лазеры, работала кинетика. Наши крейсеры поливали туранцев огнём, без особого успеха, те отвечали, стараясь держаться подальше от станции, которая пока ещё не включилась в бой.
Эфир гудел от переговоров. Миллер сыпал приказаниями, требовал сосредоточить огонь то на одном, то на другом вражеском корабле, командовал отход, через мгновение приказывал вступить в бой. Капитан первого ранга был если не испуган, то явно взволнован происходящим, но я его понимал. Не каждый день тебе приходится драться с эскадрой, превосходящей твою по силе.
— Зардоб! Вызывает «Минерва», ответьте! — гудел эфир.
Мы все пользовались сейчас одной частотой для связи.
— Станция Зардоб, приказываю вступить в бой! — рычал Миллер.
Вот только артиллеристы, как минимум, их большая часть, находились сейчас на борту «Гремящего». Существовал, конечно, мизерный шанс, что люди подполковника Самохина смогут управиться со здешними орудиями, но я бы на это не рассчитывал. Это пехота, для работы на земле, зачистки и наведения порядка, а не обученные артиллеристы.
— Зардоб, Самохин. Враг за пределами дальности стрельбы, — отчеканил подполковник.
— Вас понял, приманим поближе! — ответил Миллер.
Выманивать туранцев поручили нам с «Беспощадным», как наиболее юрким и скоростным в составе эскадры. Были бы здесь корветы — отправились бы они.
Туранцы кружились рядом с «Барбаросс Хайреддином», как мелкие собачонки вокруг своего вожака, самого сильного и крупного в стае. Линкор же величаво шёл на малой тяге, то и дело постреливая по «Минерве» или «Диане», которые пытались огрызаться, то подходя поближе, то вновь возвращаясь к станции. Ситуация была близка к патовой, нам объективно не хватало мощи, чтобы достойно встретить их в открытом космосе, туранцам не хватало яиц, чтобы подойти на дистанцию уверенного огневого контакта.
Я вцепился двумя руками в штурвал, сосредоточился полностью на управлении «Гремящим». Оплошать нельзя. Не в этот раз.
Эсминцы, даже малые, не слишком-то хорошо подходили для этой задачи, но другого выбора у нас попросту не было. На вспомогательные суда, челнок или беспилотник они попросту
Нас заметили в то же мгновение, перевели огонь на нас. По нашим щитам тут же начало прилетать.
— Щиты девяноста три! — объявил Магомедов.
— Уворачиваюсь как могу, — сквозь зубы процедил я, вытягивая на себя штурвал.
Манёвровые двигатели работали на полной мощности, совсем чуть-чуть не дотягивая до перегруза, я выжимал из «Гремящего» всё, что мог, выписывая хаотичные пируэты. Туранцы полностью сосредоточили огонь на нас двоих, и это дало возможность «Минерве» и «Диане» сделать несколько успешных залпов.
Под их сдвоенный удар попал «Исмаил», огнём главного калибра «Диана» сбила ему щиты, а по броне ударила уже «Минерва», разбивая ему как минимум несколько отсеков.
Мы с «Беспощадным» тут же развернулись и начали уходить под защиту станции. Гамбит удался, пусть не идеально, но свой результат он всё же принёс.
Туранский крейсер вывести из строя не удалось, лишь немного потрепать. Боевые корабли вообще не так-то просто уничтожить, нужно изрядное везение, чтобы вывести его из боя одним попаданием. Ударить в реактор или в командирскую рубку, но для этого нужно быть либо настоящим асом, либо дьявольски удачливым человеком.
Наш корабль тряхнуло от очередного попадания, второй крейсер ударил нам в спину.
— Мы без щитов! — воскликнула старпом.
Теперь надежда только на броню, которой на эсминце не так-то много. Я резко заложил штурвал, уходя в крутое пике и изменяя траекторию. Руки в перчатках скафандра мгновенно вспотели, в каждую секунду я ждал, что нас накроет ещё одно попадание, которое станет для нас последним.
Но нам повезло. Повезло и «Гремящему», и его близнецу «Беспощадному», до станции мы добрались целыми и невредимыми, скрылись позади неё, восстанавливая щиты и переводя дух. Второй раз, к сожалению, такой манёвр уже не сработает. Хотя он и в этот раз сработал довольно посредственно, мы не достигли даже половины от желаемого. Ни один из туранских кораблей не отправился за нами в погоню, чтобы стать жертвой станционной батареи.
А если мы снова попытаемся выманить их таким способом, нас уже встретят во всеоружии. Не позволят просто так уйти.
— Фиксирую, есть восстановление щитов, — произнесла старпом.
— Принял, — отозвался я.
«Барбаросс Хайреддин» продолжал палить с максимально возможной дистанции, надеясь, вероятно, на удачу. Основной его целью была по-прежнему «Минерва», хотя вспомогательные орудия периодически били и по «Диане», и по нам. Не трогали только станцию, и я подозревал, что на этот счёт у них есть чёткое приказание. Линкор попадал по тяжёлому крейсеру в лучшем случае один раз из пяти и щиты «Минервы» успевали восстановиться, но даже так это было довольно рискованно со стороны капитана Миллера. Он продолжал маневрировать на переднем краю, сосредоточив огонь не на «Барбароссе Хайреддине», а на его спутниках.