Капитан. Наследник империи

Дубчек Виктор Петрович

Сам Кави – о, разумеется! – возлагал надежды только лишь на возвращение сударя капитана. Колдовство Вишвы могло в известной мере сдержать развитие хвори – но никакую хворь нельзя сдерживать вечно, и любой заражённый, едва лишившись магической поддержки, немедля устремлялся к неотвратимой погибели.

Ещё день или, быть может, чуть более дня – и марана накроет весь лагерь, ибо заражению подверглось подавляющее большинство людей в нём.

Кави имел общение с городскими эльфами, которых Содара привлёк к работе в лазаретах. Соплеменники смотрели на беседчика с недоумением, – ибо одним из их круга он не был, в Нагаре сих лет наружность его,

конечно, оставалась пока совершенно неизвестною; лесной же эльф не мог бы обладать подобной одеждою, манерами и свободой перемещения, – однако разговаривали охотно. Остроухие служители Вада утверждали, что из поддавшихся поветрию людей сам по себе не поправлялся никто… притом невосприимчивость к хвори, – исходя из предположения об уже повсеместном её распространении, – демонстрировал лишь каждый десятый в лагере. Кави начинал понимать, что так и оставшаяся необъяснимой болезнь, некогда прозванная Великой Чумой, ни в сиддху не годилась нынешней, занесённой Немцем.

Что же, будем «сжигать мосты по мере их появления», подумал Кави, c непроизвольной улыбкой обращаясь мыслями к сударю капитану. Он подхватил сию странноватую сентенцию от Немца, и хоть, правду молвить, не вполне понимал её внутреннюю логику, однако же всё чаще начинал прибегать к логике наружной. Да и найдётся ли, в самом деле, какой-нито иной способ существования в мире, где каждый твой шаг, – сколь бы ни был этот шаг размерен, взвешен и продуман там, далёко в грядущем, – приводит лишь ко всё большему увеличению меры окружающего хаоса?..

Хвала сурам, теперь, по крайней мере, прежний гнетуще-мнительный вопрос «Вернётся ли сударь капитан?..» сменился куда более уверенным и нетерпеливым «Когда же, драконья погибель, он принесёт наконец своё снадобье?!»

Кави мягко пришпорил коня, нагоняя Лорда-Хранителя. Группа всадников во главе с Содарой оторвалась от остальной делегации – почтительный сын торопился приветствовать победоносного отца; как накрепко запомнил эльф, Адинам Добрый пренебрёг расположенным чуть выше по течению Нади паромом, предпочтя переправиться вброд. В иных обстоятельствах эльф предпочёл бы затеряться во вторых рядах встречающих передовой дозор Его Величества, но сейчас эльфу следовало встать ближе к недалёкому уж высокому берегу. Совершенно немыслимо было бы загодя предупредить Содару обо всём – и Кави стремился оказаться рядом с принцем, дабы иметь возможность подсказать ему какое-нито из суждений, способных оказать потребное воздействие на Его Величество. Своенравного монарха необходимо было удержать от соприкосновения с поветрием.

Знание грядущего – поистине бесценная вещь…

Он безотчётно поправил поясной ремень, как привык за долгие годы обладания иным бесценным сокровищем – Пагди.

Меча на поясе, разумеется, не обнаружилось, но жест не остался незамеченным – комендант-исполнитель, бросив на эльфа настороженный взгляд, немедля склонился влево и принялся нашёптывать Содаре нечто эдакое, несомненно, предостерегающее. Благородный Твур получил свою полоть чудесной пилюли при первых же признаках нездоровья – однако ж и это не примирило его с постоянным присутствием возле Лорда-Хранителя неких подозрительных – о, весьма, весьма подозрительных! Наипаче, известных скандальнейшим происшествием у гробниц! – персон.

Кави тихонько, подрагивая кончиками ушей, рассмеялся. Благородный Твур ажно искрутился в седле – обаче Содара лишь отмахивался от него, сосредоточив всё внимание на противуположном берегу.

Наследник империи

нынче был хмур, неразговорчив и крут затылком.

Предобещанная городскими видоками попытка прорыва карантина случилась ранее ожидаемого, и вместо намеченного мягкого удержания мастеровых в стенах Нагары… увы, гвардейцы купно с армейскими лучниками побили стрелами множество горожан. Бунтовщики, расплёскивая дурную кровь и припасённые к прорыву камни, поворотили от ворот на север, разнесли торговые ряды и надавили крми в купеческом квартале, но до Больших врат уже не добрались, истратив порождённый отчаянием запал по дороге.

Новых донесений из города с тех пор не поступало, и оставалось лишь догадываться о размахе разгорающегося в Нагаре поветрия…

Зато фуражиры доставили сведения из Лиха – малого пахотного погоста на севере от Нагары, – и сведения эти вселяли новый ужас: старый, но доброимённый деревенский маг прислал описание двух случаев неизвестной ему хвори, и описание это в точности совпадало со столь уж печально знакомыми приметами «бактериальной пневмонии».

Содара имел более чем веские основания к угрюмости: все усилия по предостережению подходящего войска могли оказаться заведомо тщетными…

Грудная чума всё разбойнее и неотвратимее шагала по Варте.

Глава 12. Бородин

– И самолёты тоже?

– Всё продали. А что не – то растаскали на металл.

– Жаль, – сказал капитан. – Хотя, помню, «Катюшу» ещё в моё время загадили. Но всё равно жаль.

Полковник сдержанно чертыхнулся и сбавил газ. Машину тряхнуло на очередной колдобине: сворачивали с Маргелова.

– Да, знаешь, не тот посёлок стал. В нулевых ещё народ из Улан-Удэ понаехал, детей везли. Интернет сделали, кабельное… культурно жилось. Да ты помнишь. А сейчас – старики да «контрабасы». Детсад закрыли – «Боровичок», помнишь?

– Смутно, какие мне сады-то…

– Ну, в общем, нет больше «Боровичка». И, кстати, военный городок исключили из перечня закрытых населённых, вот так.

– Ничего себе. Когда?

– Тю. Ещё в одиннадцатом. Ты смотри – так всю жизнь пробегаешь.

– Не от меня зависит, – хмыкнул капитан. – А гарнизон-то живой?

– Это само собой.

Полковник на мгновение отвлёкся: пересекали границу между «верхним» и «нижним» городками. Капитан проводил глазами пустую остановку сто тридцать четвёртого маршрута.

– «Эйфеля» помнишь? – спросил Юрий Николаевич, кивая на стеллу.

– А то, – улыбнулся Немец. – Хожено-перехожено. Мы через КПП?

– Нет, конечно. По «генеральской» срежем.

– Что за «генеральская»?

– Бывшая школьная. К нам же тут Ким Чен Ир, знаешь, приезжал.

– Это когда? – спросил капитан, машинально отмечая это ностальгическое «к нам».

– Тоже в одиннадцатом, – сказал полковник, лихо вписываясь в объездной круг. Заметно было, что водит он с удовольствием. – Ну, знаешь, с Бадминтонычем.

– Бадминтоныча тогда ещё Лунтиком звали, – усмехнулся Немец.

– Один хрен. Откинься малеко.

Капитан «малеко» откинулся, отводя лицо в тень. Юрий Николаевич приветственно отмахнул рукой постовой «девятке» и, почти не снижая скорости, вырулил на «генеральскую». Полотно здесь и правда было заметно лучше.

– Пару лет назад парнишка тут один отличился, – с удовольствием сказал полковник. – На джипе с лебёдкой подкатил – и блок убрал.

– Куда?

– А на другую дорогу, которая к коттеджам.