Капойо
Шрифт:
Она вернулась в предыдущую комнату, разглядывая пыльный станок для вышивания в углу и покрытую такой же давней пылью корзину блестящих ниток из седы изумительных оттенков, которые так и манили потрогать их, но она удержалась. В другом углу стоял запылившийся короб.
– Кирья Айлери, ты играешь на читаре?
– спросила она, вернувшись к девушкам. Рида опять шепталась с Гелиэр.
– Ты умеешь?
– Нет. Не играю. Я не умею. Я только на мендере немного. А ты?
– Да. Я возьму? Давно не держала в руках.
–
– Но там не читар.
Аяна уже открыла короб и видела, что это был не читар. Это была небольшая полосатая кемандже со светлым смычком, похожим на серп убывающей луны.
– Почему она хранится в чужом коробе?
– удивилась Аяна, пробуя струны. Они были расстроены настолько, что она, растерявшись, даже не сразу сообразила, как поправить строй.
– Не знаю, - пожала плечами Айлери.
– Так принесли. Я не доставала её.
Аяна подтянула колки, постучав легонько по одному из них, потому что он всё прокручивался, не желая держаться, потом просунула пальцы в смычок и нежно провела по струнам.
Звук был тихий, очень тихий. Она постучала по корпусу ногтем. Вибрация была гулкой, но, взяв снова смычок, она вновь вызвала к жизни лишь тихий стон.
– Наверное, она рассохлась, - с сожалением сказала Аяна, трогая струны и тонкую плёнку кожи, закрывавшую корпус.
– Я не знаю, почему так. Это нежный инструмент. Давно ты не трогала его?
– Никогда.
Аяна грустно вздохнула и сыграла коротенькую песенку о лете. Айлери с удивлением смотрела на то, как смычок скользит по струнам, и как легко бегают пальцы по грифу. Аяна заметила взгляд и немного смутилась.
– Я... я тренировалась, - сказала она, чувствуя, как уши слегка печёт.
– Нет, нет, - сказала Айлери.
– На ней можно играть такое?
– Какое?
– Ну... весёлое?
– Конечно, - улыбнулась Аяна и тихонько спела песенку с голосами животных.
Айлери оживилась, будто проснувшись. Рида и Гелиэр тоже слушали с интересом.
– А ещё что-нибудь?
Аяна сыграла все самые весёлые мелодии и песни, которые знала, кроме той, которая была про вдову и кабачки.
– Это так здорово, - сказала Айлери.
– Да. Но у твоей кемандже очень тихий звук. Это удобно, когда нужно петь. Такой звук не перебивает голос. Но для того чтобы играть мелодии без голоса, звук должен быть громче. У моей кемандже звук довольно громкий, и мне даже пришлось подложить ткань под струны, чтобы не мешать... другим людям. Голос кемандже иногда наводит на печальные мысли, и не всем это нравится. Твоя дэска не учила тебя играть?
– Нет. Меня учили вышивать и рисовать.
– Ты рисуешь?
– Нет.
Аяна отчаялась. В этой комнате были три девушки и один бесплотный дух, отказавшийся от радостей жизни. Неужели это то, к чему привело бы её дальнейшее
– Во что ты играла в эйноте?
– спросила она с плохо скрываемым унынием в голосе.
– Играла?
– Да. Играла. Игры. «Поймай слово», «Делай или отвечай»... У вас она называется «Говори или иди».
– «Говори или ходи», - поправила Рида.
– Я бы, наверное, хотела поиграть, - заинтересовалась Айлери.
– Мы играли в такие игры в эйноте, - Гелиэр повернулась к Риде.
– Помнишь?
– Да, - хихикнула та.
– А как в них играть?
– Нам нужно будет выбирать, ответить на вопрос или выполнить задание других играющих, - сказала Гелиэр радостно.
– Рида, помнишь, как мы с теми кирьями играли? Одной пришлось три раза кукарекнуть в окно, а тебе – украсть пудинг с кухни так, чтобы никто не заметил.
– Да, это было сложно, если учесть то, что он лежал на блюде, готовый к подаче гостям!
– воскликнула Рида.
Айлери улыбнулась.
Аяна поражённо смотрела на её лицо, внезапно озарённое весельем. Хотелось, чтобы эта улыбка осталась подольше, чтобы эта нечаянная радость не исчезала снова в туманной дымке печали и страха.
– У нас говорят - "комело ладо". Это значит - давайте поиграем. Поиграем?
– с надеждой предложила она.
– Прямо сейчас?
– обрадовалась Рида.
– А почему бы и нет.
– Мы не успеем. Мы и так пропустили обед, - сказала Айлери.
– Давайте лучше в следующий раз!
– А когда?
– Ну... на этой неделе не получится. Давайте на следующей. Хорошо?
– снова улыбнулась Айлери.
– Я буду ждать.
29. У котика есть когти
– Ишке! Ишке! Иди сюда!
Аяна полулежала в кровати, опираясь на подушку в изголовье. С кухни, из печи, как всегда по утрам, плыл восхитительный запах свежего хлеба, напоминая о доме. Ишке сидел на площадке и смотрел на неё с подозрением. Она рассматривала его морду в следах уличных драк, клочки свалявшейся до состояния рыжего войлока шерсти на боках, животе и шее и надорванное ухо.
– Ну ладно. Попробуем иначе, - сказала Аяна тихо.
Она осторожно потянулась рукой к сумке, лежавшей на столе, и нашарила там веточку каприфоли.
– А что ты на это скажешь?
Кот повёл носом в сторону и наверх, принюхиваясь. Он быстро определил источник манящего аромата и теперь с опаской выжидающе смотрел на Аяну.
– Тебе придётся подойти, - сказала она.
– Да чего ты боишься, балбесина? Иди сюда!
Кот настороженно шагнул, нюхая подвявший стебелёк травы, который показывала ему Аяна, и сразу хотел отпрянуть, но не стал. Запах из её кулака, в котором она тут же зажала приманку, был слишком притягателен. Невыносимо притягателен.