Карамелька. Отыщи меня в своей памяти...
Шрифт:
Опять этот долбанный страх в голубых настороженных глазах.
– А мне не восемнадцать, – фыркаю я со смехом. – И да, фетишизмом я тоже не страдаю. Просто экономлю свое время.
– Прости, я испортила тебе вечер, – виновато закусывает губу, глядя на меня. Подтягивает ноги к груди, крепко обнимая в коленях. – Со мной всегда сплошные проблемы.
– Не говори ерунды, – снимаю с подножки лейку, умащиваясь поудобнее. – Давай, я знаю, как тебя расслабить. Откидывай голову.
Регулирую поток воды и оттягиваю ее слегка за волосы назад. Молча подчиняется. Аккуратно ополаскиваю
Наблюдаю за ее реакцией. Возможно это и не мой фетиш, но я точно знаю, чей он.
Мягко массирую кожу головы, пропуская пряди сквозь пальцы рук. Вспениваю шампунь, пробираясь пальцами от висков к затылку, слегка оттягивая волосы в корнях.
Прикрывает глаза от наслаждения. Мышцы плеч и лица постепенно расслабляются. Разве что не мурлычет от удовольствия.
Закусываю изнутри щеку, чтобы не растянуться в самодовольной ухмылке.
Да, Громова, я знаю все твои слабости, и не стоит мне рассказывать, как время меняет людей. Ты все так же плавишься в моих руках и даже если не вспомнишь, когда–нибудь все–равно смиришься с этим обстоятельством…
Глава 10. Мира. Он не такой… Кому как не мне это должно быть известно…
Шесть лет назад...
– Ммм… Так вкусно пахнет, – кидаю маленький бежевый клатч в прихожей квартиры, выглядывая хозяина. – Сейчас слюной подавлюсь.
– Я знал, что ты вернешься с приема отца голодной, как волчонок, – смеется Дан, вытирая руки о полотенце. Окидывает меня взглядом. – Шикарное платье.
– Оно выглядит еще лучше, когда висит на вешалке в шкафу, – бурчу, разворачиваясь к нему спиной. Старательно прячу в себе обиду, выдавливая улыбку. Отец весь вечер пытался свести меня с каким–то заграничным хмырем, втирая, что нападающий мальчик из приемной семьи вовсе не пара отличнице Мире с хорошей родословной. Тело обжигает горячей волной несправедливости. Как собаку сводят с кобелем, честное слово. – Поможешь?
Перекидывает часть распущенных волос мне на одну сторону, оголяя шею и опаляя кожу дыханием. Аккуратно снимает ожерелье, оставляя вместо него дорожку из мягких поцелуев.
– Я просила расстегнуть мне платье, – притворно ворчу, чувствуя, как учащается пульс и горит кожа, под его прикосновениями. – Есть хочу.
– Сначала ванная, потом еда, – медленно расстегивает молнию платья на спине, и мягкая ткань плавно соскальзывает к ногам, оставляя меня лишь в тонком кружеве белья и бежевых чулках.
Переступаю его, откидывая в сторону кончиком туфель на высоченной шпильке. Оборачиваюсь, попадая в мужские объятия.
– Я соскучилась, – шепчу, улыбаясь ему прямо в губы.
– Чуть с ума не сошел за эти две недели, – целует меня в нос, подхватывая на руки, как пушинку.
– Дан! – вскрикиваю, крепко
– Оно мне не мешает, – смеется, погружая меня в воду.
Стягивает с себя футболку, оголяя выточенные мышцы пресса, раскаченные плечи и крепкие руки.
– Если ты залезешь в ванную, мы затопим соседей, – предупреждаю его, стягивая с себя остатки мокрого белья и скидывая его на пушистый коврик у подножья.
– Обещаю быть джентльменом, – хмыкает, избавляясь от спортивных брюк и все–таки забираясь внутрь, угрожая выплеснуть разгулявшуюся воду на пол. – Самое сладкое приберегу на десерт. А пока просто расслабься и получай удовольствие.
Умащивает меня спиной на своей груди, осторожно расплетая оставшиеся собранными пряди волос, от чего многострадальная копна падает в воду, а кожа головы начинает томно ныть.
– Ненавижу шпильки, – шиплю, растрепывая пальцами локоны, добираюсь к лейке, смачивая голову полностью.
Запускает пальцы в волосы, мягко оттягивая корни.
– Ммм… – с губ срывается блаженный стон удовольствия. – Полцарства за десять минут в твоих объятиях.
– Фетишистка, – шепчет на ухо, заставляя меня откинуть голову на плечо и протягивая ладонь.
– Просто не люблю, все эти вычурные прически, – фыркаю улыбаясь. Откручиваю крышку шампуня и наливаю необходимое количество ему в руку.
– Карандаш в собранном пучке всегда смотрится идеальнее, – подначивает он, возвращаясь к первоначальному занятию.
Нахожу под водой мужское бедро, больно щипая в нескольких местах.
Дергается, вскрикивая от неожиданности и все–таки выплескивая часть воды на пол.
– Молчи, – предупреждаю, грозя ему пальцем.
– Больше не буду, моя госпожа, – смеется, подтягивая меня выше и нежно целуя в губы.
– Продолжай, – улыбаюсь, подставляя ему шею.
Оставляет там яркие отметины, крепко сжимая за талию и переворачивая к себе лицом, усаживая на мужские бедра.
– Люблю тебя, – улыбаюсь, обвивая его шею и запуская пальчики в мужскую шевелюру…
* * *
– Ты в порядке?
Растеряно смотрю на Горского, готовая разрыдаться. Сжимаю стучащие виски пальцами и жмурю глаза, прогоняя яркие вспышки картинок перед собой.
Голова… Мамочки, как больно…
Внутри распирает от обиды. За Дана, за себя… и почему–то злость на отца, но я все еще не совсем понимаю, из–за чего…
– Мира, посмотри на меня, – взволнованно присаживается на корточки передо мной. – Что происходит?