Карл VII. Жизнь и политика

Контамин Филипп

В 1410–1411 годах парижские сторонники герцога Бургундского уничижительно стали называть противников герцога Бургундского арманьяками: "иностранцами", говорившими на непонятном языке и скорее выглядевшими разбойниками, чем воинами. Так появилось это оскорбительное название, просуществовавшее до 1445 года.

В порыве мести 18 июля 1411 года Карл Орлеанский и два его брата, Филипп, граф де Вертю, и Иоанн, граф Ангулемский, отправили из Жаржо убийце своего отца письма с вызовом. Последний же благодаря своей популярности как среди "интеллектуальной элиты", так и среди парижских "мясников" (Эжен Депре), 3 октября торжественно въехал в Париж. Был назначен новый коннетабль Франции в лице Валерана де Люксембурга, графа де Сен-Поль. Войска и сторонники герцога, получившие прозвище бургиньоны, с гордостью носили на своих одеждах крест Святого Андрея. Буллы с отлучением от Церкви, которые Папа Урбан V ранее издал против Великих Компаний рутьеров, были применены к отрядам арманьяков, которые теперь считались незаконными и нечестивыми. Герцога Орлеанского обвиняли в том, что он просто хотел сместить короля, поскольку когда арманьяки захватили и разграбили аббатство Сен-Дени, граф Бернар VII, как говорили, возложил

королевскую корону на голову своего зятя и заявил, что скоро коронует его в Реймсе. В это же время Париж восстановил свое самоуправление, а прекрасный замок Бисетр, принадлежавший герцогу Беррийскому, был разграблен. Для укрепления своего положения Иоанн Бесстрашный, вступил в сношения с Генрихом IV (королем Англии с 1399 года после свержения и убийства Ричарда II) и призвал на помощь 1.200 англичан, которые помогли ему захватить мост Сен-Клу.

В 1412 году по инициативе герцога Беррийского и при посредничестве монаха-августинца Жака Леграна написавшего, полную добрых советов, Книгу добрых нравов (Livre des bonnes meurs) но к негодованию Карла VI, сохранявшего лютую ненависть к англичанам, в Лондоне между послами арманьякских принцев и представителями короля Англии был заключен договор по которому, последний, для борьбы с герцогом Бургундском, должен был прислать им помощь 1.000 латников и 3.000 лучников. Английский экспедиционный корпус под командованием герцога Кларенса, сына Генриха IV и младшего брата будущего Генриха V, после высадки в Нормандии и прибытия в Блуа, одну из столиц партии арманьяков, должен был быть взят принцами на содержание. Крупные территориальные уступки обещанные англичанам как герцогом Беррийским, так и герцогом Орлеанским, подразумевали частичное возвращение к положению после заключения мира в Кале (1360 год), результаты которого Карл V в свое время успешно ликвидировал. Однако Иоанн Бесстрашный предпринял ответные меры и во главе армии находившейся под номинальным командованием самого короля осадил Бурж, столицу герцога Беррийского (июнь 1412 года), в результате чего был достигнут компромисс, и 15 июля мир был восстановлен. Королевский ордонанс, призванный положить конец "раздорам и разногласиям", был обнародован в Мелёне 7 сентября. В то же время королевский Совет под председательством герцога Гиеньского, на котором присутствовали Людовик II, герцог Анжуйский и титулярный король Сицилии, герцоги Беррийский, Орлеанский и Бургундский, созвал арьер-бан на 8 октября в Шартр, чтобы оказать сопротивление англичанам, "древним врагам королевства". Но денег в казне не хватило, и арьер-бан не состоялся. От Кларенса пришлось откупиться, но из-за нехватки средств Карлу Орлеанскому пришлось отдать своего брата, графа Ангулемского, в качестве заложника, чтобы гарантировать погашение долга. Иоанн Ангулемский вернулся на родину только в 1445 году.

В конце 1412 года король, к великой радости жителей, вернулся в Париж, в сопровождении герцогов Гиеньского, Бургундского, Бурбонского [25] и графа Вертю. Что касается королевы, герцогов Беррийского и Орлеанского, то они остановились в замке Венсен. Но умиротворение продлилось всего несколько дней. По инициативе Иоанна Бесстрашного 30 января 1413 года в Отеле Сен-Поль собрались Генеральные Штаты, в которых верховодили делегаты от Парижа. Присутствовали и делегаты от церковных провинций Реймс, Руан, Лион, Бурж и Санс. Одним из самых ярких событий сессии стало полуторачасовая обличительная речь магистра искусств, подготовленная делегатами от Университета и города Парижа, и содержавшая следующие тезисы: англичане снова во Франции, также как компании рутьеров; граф Арманьяк не заботится о мире; финансы в плохом состоянии, королевский домен плохо управляется, слишком много дорогостоящего и бесполезного персонала; на что потрачены государственные деньги? В результате приходится прибегать к займам даже для организации скромного посольства, рыцарям и оруженосцам плохо платят из-за воровства военных казначеев, вовсю идет "порча монеты", жизненно важные решения принимаются крайне медленно. Другими словами, дисфункция, неэффективность и коррупция в правительстве. Но средство от всего этого есть - герцоги Гиеньский и Бургундский, которые смогут возродить королевство, "не щадя ни тела, ни имущества".

25

Герцог Иоанн I Бурбонский (1381–1410) стал преемником своего отца Людовика II в 1410 году.

Можно было бы предположить, что в этих мечтах о реформах герцог Гиеньский, несмотря на свой юный возраст, мог играть ведущую роль, но его эстетические вкусы не делали его подходящим человеком для этой работы. Трудно представить, что он постарался бы дистанцироваться от своего тестя. В любом случае, умеренная программа реформ, отстаиваемая Генеральными Штатами, очень быстро сменилась народным Восстанием кабошьенов, получившим название по имени одного из его лидеров, Симона ле Кутелье, по прозвищу Кабош, живодера и сына торговки требухой на площади перед собором Нотр-Дам. Впоследствии это восстание было названо "диктатурой скотобоен". Обеспокоенный разразившимся восстанием, герцог Бургундский пытался контролировать его в своих интересах. Под давлением кабошьенов, в разгар беспорядков, судом Парламента был провозглашен так называемый Кабошьенский ордонанс (26–27 мая 1413 года) — ошибочное название, поскольку его суть больше соответствует времени мармузетов в период недолгого самостоятельного правления Карла VI [26] . В основном этот ордонанс касался возврата к старым добрым временам и, несомненно, не выполнил поставленной задачи. Белые шапероны, которые многие сеньоры, несмотря на отвращение, были вынуждены носить, напоминали о восстаниях во Фландрии 1380-х годов. В Париже свирепствовал один из лидеров кабошьенов палач Капелюш. Все это вызывало страх не только у принцев и арманьяков, но и у верхушки буржуазии, даже у тех, кто симпатизировал герцогу Бургундскому. Возник своего рода священный союз, который был закреплен Понтуазским миром от 28 июля, ратифицированным Карлом VI в момент просветления рассудка. После голосования его одобрили почти все кварталы Парижа. Белые шапероны исчезли, уступив место фиолетовым ливреям, украшенным белой перевязью, символом арманьяков. Иоанну Бесстрашному оставалось только удалиться в свои владения, что он и сделал 22 августа. Несмотря

на несколько предпринятых попыток, герцогу удалось вернуться в Париж только 15 июля 1418 года. Будучи мертворожденным актом, Кабошьенский ордонанс было отменен 5 сентября, что не означало, что о нем забыли.

26

Правительственная команда, управлявшая королевством с 1388 года, после отстранения от власти дядей Карла VI, герцогов Беррийского и Бургундского. Первый приступ безумия Карла VI, случившийся в августе 1392 года в лесу близ Ле-Мана, положил конец этому режиму.

Затем произошло знаковое событие: 20 ноября 1413 года Людовик II Анжуйский прилюдно отправил в город Бове дочь Иоанна Бесстрашного Екатерину, которая должна была выйти замуж за его старшего сына, будущего Людовика III. Оттуда принцесса через Амьен добралась до Лилля. Этот отказ был воспринят Иоанном Бесстрашным как оскорбление. "Герцог Бургундский, которого это сильно оскорбило, затаил по этой причине сильную обиду на короля Сицилии, которая длилась до конца их жизни" [27] . Впоследствии эта обида по наследству перешла к Филиппу Доброму, сыну Иоанна Бесстрашного.

27

Le Fevre 1876–1881, I, 126.

Перемена лагеря Людовиком II, результатом которой стал отказ от Екатерины, должна была произойти в первые недели 1413 года, несомненно, из-за враждебности к политике и личностью герцога Бургундского. Через месяц после разрыва с бургиньонами, 18 декабря 1413 года, в Лувре "король Сицилии отдал свою дочь Марию в жены монсеньеру де Понтье по имени Карл, третьему сыну короля" [28] . Мария родилась 14 октября 1404 года и была хорошенькой девочкой, чья мать, Иоланда Арагонская, славилась своей красотой и плодовитостью. Этот аспект был принят во внимание, хотя политические причины, очевидно, имели больший вес.

28

Berry 1979, 60–61.

5 февраля 1414 года Карл находился в Сен-Марселе, недалеко от Маркуси. В тот же день он вместе со своей невестой и будущей тещей отправился в Анжер, столицу герцогства Анжуйского, куда они прибыли 21-го числа. С марта по сентябрь он находился в замке Анжер, в сентябре проживал в Сомюре, а в октябре, ноябре и декабре — в Туре. В середине января 1415 года он был вынужден покинуть Тур и переехать в замок Тараскон в Провансе, за границами королевства. При других обстоятельствах Мария, со своим женихом, жила бы в Париже, при королевском дворе.

Таким образом, Карл не был свидетелем событий 1414 года и, в частности, кампании против герцога Иоанна, которую арманьяки вели от имени Карла VI. Эта кампания, в которой участвовали король, Дофин, герцоги Орлеанский, Бурбонский, Алансонский [29] , Барский [30] , графы Ла Марш [31] , Ришмон [32] , Арманьяк, сеньор д'Альбре, вновь ставший коннетаблем Франции, и для которой король объявил арьер-бан и поднял орифламму, врученную Гийому Мартелю, как если бы это была война с сарацинами [33] , началась в апреле. Она ознаменовалась взятием Компьеня (город сдался 7 мая 1414 года) и Суассона, а затем подчинением брата Иоанна Бесстрашного, Филиппа, графа Неверского. Затем последовала осада Арраса, которая была прервана благодаря посредничеству Антуана, герцога Брабантского, другого брата герцога Иоанна, и их сестры Маргариты, графини Эно и Голландии, тещи Иоанна Туреньского, младшего брата герцога Гиеньского, который жил при ее дворе. Антуан и Маргарита поклялись, что их брат не заключал союза с Генрихом V, королем Англии, который в предыдущем году сменил на троне своего отца Генриха IV. Мир был заключен в Аррасе 4 сентября. Король вернулся в Париж 13 октября в сопровождении своего сына, герцога Гиеньского. Последний все более забирал бразды правления и теперь пытался встать над конфликтом двух группировок, поскольку как Дофин олицетворял единство королевства находившееся под номинальной властью короля.

29

Граф Алансонский Иоанн I только что был возведен в герцоги.

30

Эдуард III.

31

Жак II.

32

Артур.

33

Однако, по словам Ле Февра (1876–1881, I, 170), во время кампании орифламма не использовалась, а носилась Гийомом Мартелем как перевязь.

Несколькими неделями ранее, в августе, герцогом Беррийским в Париже было принято посольство Генриха V. Новый английский король претендовал, по меньшей мере, на все территории, уступленные французами по условиям мира в Кале, включая графство Понтье, "под полный суверенитет и юрисдикцию", часть Прованса, 600.000 экю, оставшиеся невыплаченными как выкуп за Иоанна II Доброго, и руку последней незамужней дочери Карла VI, Екатерины Французской, с приданым в 2.000.000 экю. Герцог Беррийский мог только отказать.

Азенкур

С этого момента тучи стали только сгущаться. 26 апреля 1415 года Карл VI назначил Дофина своим лейтенантом и генерал-капитаном на всех границах королевства. Летом дипломатические переговоры с Англией прервались. Генрих V, который чувствовал, что зашел настолько далеко, насколько это было допустимо, 14 августа высадился в Нормандии и предпринял осаду города-порта Арфлера, капитулировавшего 22 сентября. Карл VI, покинул Париж 9 сентября, заехал в Сен-Дени, где поднял орифламму передав ее Гийому Мартелю, прибыл в Мант, и оставался там до 7 октября. Поэтому у французов (арманьяков) было достаточно времени, чтобы подготовиться и помочь осажденному Арфлеру, и то, что они этого не сделали, свидетельствует об их неспособности это сделать. Однако военный Совет, собравшийся в Руане, не без колебаний решил дать англичанам сражение в поле, если представится такая возможность.