Карл VII. Жизнь и политика
Шрифт:
Согласно отчету Ренье де Булиньи, назначенного Карлом военным казначеем, костяк командного состава армии дофинистов составляли следующие лица: Танги дю Шатель, рыцарь-баннерет; Арно Гийом де Барбазан; Пьер де Рошфор, сеньор де Рье; Луи де Кюлан, рыцарь-баннерет; Обер Фуко, рыцарь-баннерет; виконт Нарбонский; Роберт де Бракмон, адмирал Франции; Луи де Шалон, граф де Тоннер; Жан де Торси, рыцарь-баннерет, Великий магистр арбалетчиков Франции; Жоффруа, виконт де Рошешуар, Филипп де Леви, Гийом де Мейон, Жан де Гравиль и, наконец, Филипп, граф де Вертю, средний сын Людовика Орлеанского, рыцарь-баннерет, о котором, 2 мая 1419 года, сообщалось как о лейтенанте и генерал-капитане короля в Пуату и Гиени [59] и "при осаде Партене" в июле [60] . Но могло ли все это сравниться с грозной английской военной машиной? Осмелится ли кто-нибудь противостоять победоносному Генриху V?
59
BnF, Clair. 218, № 90.
60
AD Deux-Sevres, C 17.
И
61
Deprez 1938.
Встреча в Монтеро: преступление и ошибка
К 11 августа Иоанн Бесстрашный прибыл в Труа в сопровождении короля и королевы. 24 августа Дофин остановился в замке Монтеро. Не без подозрений, поскольку распространялись тревожные слухи, герцог 28 августа продвинулся к Брей-сюр-Сен. После переговоров были приняты меры по организации встречи. По взаимному согласию было решено, что герцог остановится в замке, а Дофин в Море-сюр-Луан. Затем, в оговоренное время, встреча состоится на мосту в Монтеро, внутри огороженного частоколом участка, "парка", с дверьми с каждой стороны. Каждого принца должна была сопровождать свита из десяти человек.
То что произошло на мосту Монтеро можно рассматривать с трех сторон: во-первых, как все происходило на самом деле; во-вторых, какие версии были выдвинуты свидетелями; и в-третьих, как эти версии были восприняты различными слоями общества.
В воскресенье утром, 10 сентября, Дофин покинул Море-сюр-Луан и перебрался в Монтеро в дом рядом с мостом. В это же время герцог со свитой покинул Брей-сюр-Сен и остановился в замке, где и отобедал (примерно в 10 или 11 часов утра). Был составлен список, содержащий имена двадцати человек, которые должны были сопровождать двух принцев. Им разрешалось иметь при себе мечи и одеть хауберки (длинные кольчуги). Забегая вперед, можно сказать, что это было тревожным предзнаменованием.
Сохранился акт Дофина от 10 сентября в котором он заявляет, что желает сохранить мир и объявить о всеобщей отмене всех дел, "возникших по случаю прежних раздоров" [62] , но был ли зарегистрирован этот акт указанным числом или это произошло 18 сентября, уже после убийства?
Во второй половине дня того же 10 сентября первыми, кто вошел в "парк" через свою дверь, были Дофин и его люди. Дверь за ними тут же закрыли. Затем герцог и его свита вошли через другую дверь, которая также была немедленно закрыта. Подойдя к Дофину герцог почтительно преклонил перед ним колено (как того требовали приличия) и предложил свои услуги, заявив, что не заключал никакого союза с англичанами. Дофин спросил Иоанна о причинах его задержки с приездом. Герцог ответил уклончиво и призывал принца вернуться к отцу. Зная, что это было приглашением в ловушку, Дофин отказался. Тон беседы стал накаляться. Бургундцы сделали вид, что готовы обнажить мечи, возможно, включая самого герцога. Свита дофина заставила их отступить. Раздался крик "Тревога! Тревога!". Вопреки ожидаемому, дверь в "парк" открылась только со стороны Дофина. Сторонники Карла бросились ему на помощь. Герцог был убит на месте, Аршамбо де Фуа, сир де Навель, был смертельно ранен, остальные были взяты в плен. Среди последних был Карл де Бурбон, граф Клермонский, который затем перешел на сторону Дофина и 21 августа 1420 года был назначен генерал-капитаном Лангедока и Гиени за рекой Дордонь. Среди убийц герцога Иоанна были Танги дю Шатель, Гийом д'Авогур, бальи Турени, Пьер Фротье, конюший, и, что особенно важно, три бывших приближенных герцога Людовика Орлеанского, Роберт де Лере, Гийом Батайе и Гийом, виконт Нарбонский. Согласно хронике, сочувствующей Дофину, причина, по которой бургундцы не бросились в "парк" сразу после начала потасовки, заключалась в том, что они думали, что Карла хотят предать смерти. Поэтому все в происшествии в Монтеро было случайным, никакого умысла не было, по крайней мере, со стороны Дофина, и это по двум правдоподобным, хотя и спорным причинам. Поскольку ситуация складывалась как раз в пользу Карла, зачем было торопить события? И, если бы существовал умысел, дофинисты зная, что произойдет, в частности, могли бы немедленно попытаться захватить короля, королеву и принцессу Екатерину находившихся в Труа, и благодаря внезапности и возникшей сумятице им бы это вполне могло удасться (но при этом они расписались бы в заранее подготовленном преступлении).
62
Stein 1908, 25, № 344.
С
Факт остается фактом: убийство на мосту Монтеро для дофина имело тяжелые последствия и он как говорили, был этим "очень недоволен". В тот же день Карл написал, что произошедшее было спровоцировано возмутительными словами герцога, и, что тот даже положил руку на эфес меча. На следующий день, 11 сентября, он обратился с письмом к купеческому прево, эшевенам и жителям города Парижа, в котором утверждал, что меч герцогом был обнажен не против члена его свиты, а против него самого [64] .
63
Fauquembergue 1903–1915, I, 318.
64
Stein 1908, 25, № 345.
Но дофинисты действовали не согласованно и поэтому распространилось несколько версий происшествия и его последствий. 11 сентября Карл VI написал Филиппу, графу Шароле, сыну герцога Иоанна, который в то время находился в Генте, что его отец находится в плену. В письме же к герцогине Бургундской, которая проживала в замке Рувр, говорилось, что ее муж просто ранен.
15 сентября, находясь в Немуре, Дофин в письме к своей сестре Мишель и ее мужу Филиппу, новому герцогу Бургундскому счел нужным изменить версию случившегося: на этот раз речь уже не шла об оскорбительном жесте со стороны герцога Иоанна, а о том, что он на самом деле хотел захватить Дофина силой и принудить его "к подчинению", с помощью сообщников, нанятых при дворе самого Карла (имена не назывались). На мосту Монтеро Аршамбо де Навель пытался привести этот план в действие. Отсюда и инстинктивная реакция свиты Дофина, которая, как говорится в письме, хорошо помнила о убийстве герцога Орлеанского двенадцатью годами ранее и боялось, что сейчас произойдет то же самое [65] .
65
Bonenfant 1958, 189.
Выдвигались и другие аргументы: например, на аудиенции у Мартина V (4 декабря 1419 года) Папе сообщили, что герцог Бургундский пытался заставить Дофина надолго задержаться в Монтеро, где свирепствовала чума, в надежде, что тот заболеет и умрет [66] .
Противоположная версия стала результатом тщательного расследования, проведенного по приказу Филиппа Доброго в период с сентября 1419 по апрель 1421 года. Среди допрашиваемых были Жан Сегине, секретарь покойного герцога, двое слуг Аршамбо де Навеля, записавших последние слова своего умирающего господина, Гийом де Вьенн, сеньор де Сен-Жорж, Ги де Понтайе и Антуан де Вержи, которые, конечно же, были заинтересованы в обвинении Дофина и его окружения. Согласно этой версии, Карл и его свита уже находились в "парке", когда герцог и его люди туда вошли. Дверь с бургундской стороны была немедленно закрыта (кем, под чьим контролем?), но не со стороны Дофина. Герцог преклонил перед Дофином колено. По сигналу президента Луве и Дофина, Танги дю Шатель и виконт Нарбонский выхватили оружие и набросились на герцога. Смертельный удар был нанесен топором Танги дю Шателем. Сеньор де Навель был смертельно ранен, а остальные бургундцы, подавленные численностью противника, были взяты в плен.
66
Champollion-Figeac 1847, II, 357.
Предполагалось даже, что башня и водяная мельница, установленная в пролете моста, были заняты дофинистами, которые появлялись от туда в нужный момент.
На самом деле, эта версия объясняет не все: почему бургундцы не позаботились о том, чтобы дверь со стороны Дофина была закрыта, и почему Танги вошел в "парк" вооруженный не только мечом, как было уговорено, но и с топором, который было трудно скрыть?
В любом случае, бургундские свидетели драмы не были тут же перебиты и смогли позже дать показания. Остальные бургундцы либо укрылись в замке Монтеро, который вскоре капитулировал, либо в беспорядке бежали в Брей-сюр-Сен.
Следует отметить, что Дофин, так никогда так и не отрекся от преступников, а наоборот осыпал их милостями, что свидетельствует о его соучастии, хотя они поставили его в ужасное положение.
20 сентября королева Изабелла в письме к новому герцогу настаивает на нарушении клятв, данных в Корбее и повторенных в Монтеро, ссылаясь на подписанные и скрепленные печатями письма от ее сына и его рыцарей и клириков (эти письма находились у нее). После того как Иоанн оказал Карлу "смиренное почтение и предложил себя и своих людей в его распоряжение", "несколько вооруженных людей вырвались из устроенной на мосту тайной засады" и набросились с топорами на коленопреклоненного герцога. Они схватили его самого, нашего дорогого и любимого кузена Карла де Бурбона, сеньора де Навеля, "как говорят смертельно раненого", а также брата графа Фрибурга, сеньоров де Сен-Жорж, Антуана де Вержи, де Отре, Шарля де Ланса, Ги де Понтайе и других. Убийцы оказались еще и ворами, завладев всеми драгоценностями герцога.