Карт-Бланш для Синей Бороды
Шрифт:
— Боже, мама разрумянилась, как девица на выданье, — сказала Анна, обнимая меня за талию. — А твой муж поступил очень благородно, выказав теще такое почтение.
— Да, он очень галантен, — произнесла я тихо.
Дамы и кавалеры поднимались по лестнице, а мы с Анной стояли рядом, провожая их взглядами.
— Сколько раз замечала, что рядом с тобой всё преображается, — продолжала сестра. — Стоит появиться тебе — и воцаряются радость, покой и уют. Я здесь впервые, но у меня такое чувство, будто я попала в сказку. Ты не фея, Бланш? Мне все больше кажется, что ты прилетела к нам из другого мира.
— Конечно,
— Ты удивительная, — произнесла Анна тепло.
— Согласна, вы такая удивительная, леди Бланш, — сказала Алария, оказавшаяся рядом, хотя ей полагалось быть в кругу девиц. — Вы не только преобразили графа, но еще и накормили гостей мхом, а тем показалось, что они вкушают нечто божественное… Как по мне, тут попахивает колдовством.
— Это волшебство нового года, леди Алария, — ответила я с улыбкой, ощущая себя в этот момент, поистине, могущественной феей. — Вы же знаете, что на стыке годов происходят чудеса? Время преломляется, и небеса слышат добрые молитвы особенно отчетливо. Я помолилась, прося устроить мою судьбу — и вот, получила то, что вы видите. Почему бы и вам не помолиться о том же?
— О! Боюсь только, что время уже потекло своим обычным потоком, — подхватила мои слова Анна, — и милой Аларии придется подождать с молитвами о муже до следующего нового года.
— Я найду такого мужа, что вам и не снилось! — фыркнула Алария и гордо поплыла к лестнице.
— Она явно тебя не любит, — сказала Анна.
— Ты была крайне неделикатна, — сказала я.
— Но я же не гостеприимная хозяйка, — ответила сестра. — Мне можно высказать то, что на душе.
Мы поднялись последними и когда вошли в зал, кавалеры уже приглашали дам на первый танец. По традиции, первый танец был для незамужних девушек. У меня был единственный шанс станцевать его — на приеме в доме графа, но и этот шанс я упустила, отправившись помогать господину Маффино со сломанными безе. А теперь мне полагалось смотреть на пляску холостяков со стороны. И с тем большим волнением я следила за падчерицей. Кто пригласит ее?..
Желтое платье Гюнебрет было подобно солнечному лучу, и сама она так и засветилась, когда к ней подошел высокий юноша. Я вздохнула с облегчением — хороший знак. Теперь главное, чтобы Гюнебрет не забыла движений и не слишком волновалась.
— Позволь тебя пригласить, — раздался вдруг тихий голос над самым моим ухом.
Я вздрогнула, узнав графа, но даже не оглянулась.
— Супруги не могут танцевать первый танец, милорд, — ответила я так же тихо. — Это танец холостяков.
— А мы нарушим все правила, — продолжал нашептывать он. — Да и не слишком уж нарушим. Верно, Бланш?
И словно какая-то магическая сила заставила меня вложить руку в его ладонь, и он повел меня в круг танцующих, а они расступались перед нами. Ален вел меня левой рукой, по-прежнему, но сейчас правая не была прижата к телу. Он упер кулак правой руки в бок и выглядел бодро и молодцевато. Я осмелилась посмотреть ему в лицо — и в первую секунду не узнала. Сколько времени пройдет, прежде чем я привыкну к новому облику своего мужа?
Глаза остались прежними, и черные волосы, волнами лежавшие до плеч, и гордый разлет темных бровей, а в остальном он был незнакомым, совсем
Наше появление вызвало легкое замешательство в рядах танцующих, но смутить графа было попросту невозможно.
— Не робей, Бланш, — шепнул он, наклоняясь ко мне гораздо ближе, чем требовал танец. — Ты такая серьезная, как будто задумала ограбить бедного Чендлея.
Я не сдержалась и прыснула, еще больше переполошив замужних дам, с неодобрением взирающих на нас с мужем. В танце мы разошлись, и после нескольких смен партнеров встретились снова. Граф явно ждал продолжения разговора, и я со вздохом сказала:
— Как вы любите шокировать людей, милорд…
— Шокировать? Это мой дом, я делаю здесь все, что захочу.
— О да, — согласилась я. — Только вы везде чувствуете себя, как дома.
— Язвочка Бланш! — сказал он, схватил меня левой рукой поперек талии и закружил вокруг себя.
Когда он поставил меня на ноги, я могла только смеяться — так захватило дух. Зато зрители, сначала с удивлением и даже с неодобрением наблюдавшие за нами, оттаяли и захлопали в ладоши.
— Теперь вы довольны? — спросила я у мужа, когда музыка смолкла, и мы остановились посреди зала. — Сейчас только и будет разговоров о том, как мы с вами отплясывали с молодежью.
— Нет, об этом быстро позабудут, — сказал граф, все еще удерживая меня.
— Сейчас заиграют джигу, — предупредила я его. — Если не хотите скакать тут, как ягненок, лучше уйти.
— У меня сердце скачет, когда смотрю на тебя, — сказал он и вдруг поцеловал меня прямо в губы, ничуть не стесняясь гостей, а когда поцелуй закончился, добавил: — Вот об этом точно будут говорить.
Он проводил меня к матушке, а я шла, как во сне, и даже лица гостей казались мне картинками, сменявшими друг друга — вот Анна смотрит на меня с веселым изумлением, вот леди Чендлей приоткрыла от удивления рот, а лицо Аларии дергается, словно от зубной боли.
— Твой супруг умеет удивлять, — только и сказала матушка.
— Да, ты права, — подтвердила я, с трудом возвращаясь с небес к обязанностям хозяйки большого праздника. — Этого у него не отнять.
65
Те гости, кто по каким-то причинам не смогли или не захотели покидать Конмор до завтрашней охоты, были расселены по комнатам замка и устроены со всевозможными удобствами. Нам пришлось потесниться — в моей спальне расположились сестры и матушка, а еще я забрала к себе Гюнебрет, уступив ее комнату леди Симиле с сопровождающими.
Когда все были размещены, пели уже вторые петухи, а я мечтала лишь о том, чтобы упасть в постель и забыться сном. У меня не было даже сил, чтобы вспомнить прошедшее торжество, порадоваться успехам Гюнебрет, которая ничуть не сплоховала и протанцевала целый вечер, или погордиться эффектом, произведенным Моховым тортом.
Как и ожидалось — матушка не спала. Прикрыв свечу ширмочкой, она сидела за столом, задумчиво глядя перед собой. Едва я вошла, матушка поднялась мне навстречу, приняла у меня из рук подсвечник, поставила его на стол и принялась помогать расшнуровывать платье.