Карты не лгут
Шрифт:
С того самого момента, как сегодня днем Габриелла покинула свой киоск, у нее появилось всепоглощающее желание рисовать его снова. На этот раз в обрамлении его красной ауры. Обнаженным. По возвращении домой она сразу направилась в студию и приготовила холст. Габриелла сделала набросок карандашом, а потом выписала маслом лицо Джо и крепкое тело. Мысленно обращая для вдохновения свой взор к Давиду Микеланджело, она начала выписывать отдельные части тела Джо, когда он постучался. Габриелла открыла дверь и на протяжении всего разговора нервничала, что он догадается, что она затеяла. Габриелла
Она не верила в судьбу, но не могла не обращать внимания на недоброе предчувствие, от которого волосы шевелились у нее на затылке.
Габриелла вернулась в студию. Джо Шенегэну на нее плевать, и он дал ей ясно понять, что поцелуи с ней — часть его работы. Анализируя свою реакцию на его поцелуи, Габриелла пришла к выводу, что прикосновения Джо нарушают ее биоритмы и выбивают ее из колеи.
Значит, если Кевин снова застанет их бранящимися или если Джо встретит кого-нибудь из своих старых знакомых, ему придется прибегнуть к новой тактике. Никаких объятий, приправленных терзающим ее обоняние ароматом кожи Джо. Никаких ни к чему не обязывающих поцелуев, проникающих ей прямо в душу и лишающих возможности дышать. И уж никоим образом Габриелла не намерена одеваться для него «посексуальнее».
Когда на следующий вечер ровно в восемь в дверь постучали, Габриелле казалось, что на этот раз она готова к приходу Джо. Больше никаких сюрпризов. Она отвечает за себя, и, уж если он может позволить себе носить потрепанные джинсы и простую футболку, она тоже имеет на это право. Но одного взгляда на Джо оказалось достаточно, чтобы уверенность Габриеллы улетучилась в заоблачные дали.
Джо тщательно побрился, и его загорелые щеки лоснились. Полосатая шелковая тенниска прекрасно сидела на нем, облегая широкую грудь и плоский живот. Плетеный кожаный ремень отлично гармонировал с габардиновыми брюками, чьи отутюженные складки напоминали острие бритвы. Кроссовки сменили замшевые туфли. От Джо исходил превосходный запах, и выглядел он намного лучше.
Габриелла не проявила подобной заботы о своей внешности. Единственным критерием ее наряда стало удобство: она надела простую белую блузку и юбку в бело-голубую клетку. Габриелла не позаботилась подчеркнуть достоинства своей внешности с помощью косметики, не попыталась соорудить прическу и оставила волосы распущенными. Из украшений на ней были серебряные кольца в ушах и широкое серебряное кольцо на среднем пальце правой руки. Обулась Габриелла в простые полотняные туфли. По ее мнению, подобный наряд не только не являлся сексуальным, а был прямой противоположностью этому.
Поползшая вверх бровь Джо дала ей понять, что он считает точно так же.
— А где твоя собачка из сказки?
Ну, не настолько уж плох ее наряд.
— Эй, я не из тех, кто носит мамины красные туфли на высоких каблуках и, спотыкаясь, налетает лбом на стену.
Он пристально взглянул на нее и буркнул:
— Мне тогда было пять лет.
— Твои сестры так и сказали. — Габриелла закрыла дверь на замок. — И кроме того, я уверена, что эта вечеринка вовсе не торжественный прием.
Она бросила
— Я сомневаюсь в этом. — Джо взял ее под локоть и повел к ужасной серой машине, хорошо знакомой Габриелле. Она уже имела возможность прокатиться на ней, закованная в наручники. — Я достаточно хорошо изучил Кевина и сомневаюсь, что он делает что-то небрежно, за исключением разве что секса.
Тепло от его ладони растекалось по руке Габриеллы вверх и вниз до самых кончиков пальцев. Она старалась держаться спокойно, словно чувствовала себя столь же непринужденно, как и Джо. Она не потрудилась прокомментировать мнение Джо о Кевине, ибо сказанное им по большей части являлось правдой. Что, тем не менее, не делало Кевина лучше или хуже других.
— Вчера вечером мне показалось, что у тебя была другая машина.
— Верно, но Кевин считает меня никчемным неудачником. А я хочу, чтобы он придерживался именно этого мнения.
Джо наклонился, чтобы открыть для Габриеллы дверцу. Она втянула носом воздух, пытаясь определить ингредиенты его одеколона.
— Почему ты это делаешь?
— Делаю что?
— Принюхиваешься ко мне так, словно от меня дурно пахнет.
Он отпустил ее локоть, и Габриелла почувствовала облегчение.
— У тебя разыгралось воображение, — сказала она и проскользнула в машину.
Поездка заняла менее десяти минут, и Джо использовал это время, чтобы напомнить Габриелле о подписанном ею соглашении стать осведомителем.
— Если Кевин невиновен, — внушал он ей, — ему не требуется твоя помощь. А если виновен, ты все равно не сможешь защитить его.
Габриелла пожалела, что не осталась дома и что ей не представилась возможность выбирать.
Несколько раз Габриелла бывала в доме Кевина, но он ей совсем не нравился. Современное двухэтажное сооружение на сваях примостилось у горы, откуда открывался неплохой вид на город. В отделке интерьера преобладали мрамор, дорогие породы дерева и сталь, уюта в этом доме было приблизительно столько же, сколько в музее современного искусства.
Габриелла и Джо почти плечом к плечу направились по дорожке к дому.
— Что, если кто-то из друзей Кевина узнает тебя? Что ты намерен делать?
— Что-нибудь придумаю.
Именно этого Габриелла и боялась.
— Что именно?
Остановившись перед дверью, Джо позвонил.
— Ты боишься оставаться наедине со мной?
Немного, подумала Габриелла и ответила:
— Нет.
— По-моему, ты выглядишь взволнованной.
— Вовсе я не выгляжу взволнованной.
— Ты выглядишь так, словно сама себе не доверяешь.
— Не доверяю в чем?
— Что сумеешь держать руки при себе.
Прежде чем она успела ответить, дверь распахнулась. Джо обнял Габриеллу за плечи, жар его ладоней обжег ей кожу через тонкую материю блузки.
— Мне было интересно, придете ли вы. — Кевин, как всегда, выглядел так, словно собирался позировать для журнала мод.
— Я же сказал, что смогу вытащить ее из дому на несколько часов, — самодовольно отозвался Джо, подталкивая Габриеллу в прихожую.