Кавказская пленница

Иванов Виктор

— Как можно так говорить! Вот, например, какая-нибудь скала Орлиная... Если бросить сверху нее камень, он будет падать целых пятнадцать секунд!

— Не люблю бросаться камнями. С детства,— пожал плечами Шурик.— Мы как-то в школе баловались, и я ка­мешком угодил директору в ухо. С тех пор не люблю.

— Ну, при чем здесь камни? Ведь это же чудо природы. Вот была я, например, в Средней Азии, в Каракумах. Мо­жете себе представить! Две недели на верблюдах ехали. Качает, как в море. Даже морская болезнь приключилась.

Или

вот прошлой зимой ходили в Хибины. Десять дней в лесу в сорокоградусный мороз. Спали в палатках, по трое в одном спальном мешке. Знаете, что такое трехсобачья ночь?

— Ругательство, наверное, такое.

— Совсем и нет. На Аляске золотоискатели ночью, чтобы не замерзнуть, укладывали с собой под покрывало двух собак и согревались их теплом. Так вот, ночь, когда даже таким способом невозможно согреться, называется трехсобачьей.

— Ой, бедные!

— Кто бедный?

— И люди, и собаки.

— Это Вы, Шурик, бедненький. Совсем не приспособ­ленный к выживанию в диких условиях.

— Я в этих самых условиях никогда не оказываюсь.

— Вы так думаете? Представьте себе, что Вы летите на самолете за своими сказками и обычаями куда-нибудь к диким зулусам в Южную Африку. А Ваш самолет совер­шил вынужденную посадку где-нибудь в джунглях или пустыне. Кругом на сотни километров ни одной живой души. Что Вы будете делать?

Шурик задумался.

— Да, кажется, Вы правы. Хотя так далеко меня, вряд ли кто-нибудь пошлет.

— А кто его знает, куда Вас могут еще послать в этой жизни,— лукаво глянула на него Нина.

Шурик почесал затылок.

— Ну что ж. Поступаю к Вам на ликбез по выживанию. Нахожусь в полном Вашем подчинении.

За это время они уже достаточно далеко зашли в горы. Нина выбрала живописную площадку между бурной рекой и нависшими грозными скалами. Здесь она решила сделать привал.

— Вот Вам, Шурик, первое задание. Вырезать колья для палатки и натянуть на них крепления.

Шурик с энтузиазмом бросился в заросли. Нина крикнула ему вслед:

— Возьмите топор!

— Не надо, зачем? — и он показал ей свой чудо-нож.— Как можно, имея все удобства под рукой, не пользоваться ими?

Отыскав необходимое дерево, Шурик принялся подби­рать нужный ему инструмент. Для начала он решил вос­пользоваться пилкой, но, потянув, вытащил вилку. Закрыл, потянул снова — вытащил зубочистку, снова закрыл, потя­нул — вытащил ножницы.

— Ну как у Вас дела? — крикнула издалека Нина.— Не слышу топор дровосека!

— Сейчас! Одну минуту! — у Шурика на лбу уже вы­ступил пот.

Ему по очереди подворачивались то шильце, то ногте-чистка. Он стал успокаивать сам себя:

— Нужно по очереди вытаскивать все приборы, и тогда уж наверняка я найду желаемое. Это безусловно. Вот так. Ай! Эта чертова тыкалка всегда угодит под ноготь. А вот и зубочистка. Помнится, пилка

была где-то рядом с ней.

Наконец, докопавшись до искомого, Шурик начал пи­лить. Пилка была размером не больше авторучки. Поэтому труд Шурика можно было сравнить разве что с трудом узника, украдкой пилящего прутья решетки переданной в батоне пилой.

Когда полотно пилы, наконец, вгрызлось в ствол почти до половины, Шурик решил перевести дыхание. Взявшись снова за инструмент, он не смог сдвинуть его с места, тот намертво засел в древесине. И когда Шурик предпринял попытку освободить пилу, она, жалобно дзинькнув, слома­лась.

Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он стал отчаянно выковыривать из ножа все приборы подряд, срывая ногти и обливаясь потом.

Чаще всего свои услуги ему предлагала маленькая тыкалка. Но с помощью ее Шурик не решался вступить в единоборство с деревом. Он надеялся найти большой нож, возлагая на него особые надежды. Сразу после ложки ему подвернулся средний нож. Решив не испытывать больше судьбу, Шурик принялся им ковырять древесину.

Заждавшись, Нина взяла топорик и отправилась на помощь своему спутнику. Увидев, чем он занимается, она не смогла удержаться от смеха.

— Шурик, знаете, что общего у Вас осталось с пионе­рами?

— Это с первопроходцами, что ли?

— Нет, с теми, что под горн и барабан ходили в поход.

— И что же?

Шурик оглядел себя, ища сходство.

— Вы сами создаете себе трудности, а потом героиче­ски их преодолеваете.

Сказав это, она одним ударом топорика довершила ти­танический труд Шурика, и через считанные секунды уже были готовы колья для палатки.

Установив палатку, Нина решила продемонстрировать свое умение скалолаза.

— На Вас, Шурик, возлагается особая ответственность.

— Да? — с готовностью выступил Шурик.

— Вы будете меня страховать, когда я буду на скале. От Вас зависит моя безопасность.

Подробно объяснив, что нужно делать, Нина начала подъем. Взбираясь, она медленно, уверенно и точно рассчи­тывала каждое движение. Шурик стоял наверху и ничего этого не видел. Он изо всех сил вцепился в страховочный трос, как будто хотел выжать из него всю влагу. Трос подрагивал, и Шурик чувствовал своими ладонями биение жизни на другом его конце.

Как только Нина поднялась, Шурик облегченно вздох­нул.

— Это было потрясающе!

— Правда понравилось?

— Правда! — он стал сматывать трос.— Ну что, пошли вниз?

— Как вниз? А спуск? Скалолазы спускаются вниз тем же путем, что и взобрались вверх по скале.

И с этими словами она шагнула в пропасть. Шурик, снова закатив глаза, вцепился

в страховку.

Вниз Нина топала по скале, как муха по стене. Достиг­нув подножия, она отстегнула страховку и крепления.