Кавказская пленница

Иванов Виктор

— Так-так, вперед! — сказал Трус прошедшему под перекрытием ворот Бывалому.

Тот направился к дому.

— И поаккуратнее с техникой! — крикнул ему вслед Аджебраил.

Солнце уже поднялось высоко, и его майка пропиталась потом.

С помощью Балбеса и Бывалого холодильник занял свое почетное место на кухне.

— «Розенлев»! Финский! — объяснял в это время Ад­жебраил Трусу.— О! Цветной! «Рекорд»!

Аджебраил кивнул в сторону проносившего мимо них телевизор Бывалого.

— Да-а! Техника! —

восхищенно воскликнул Трус, ис­пользуя свою белую шляпу вместо веера.

— На подходе новое поколение. Они теперь будут легче, уже и цвет гораздо насыщеннее. Ну-с, прошу к сто­лу,— сказал Аджебраил подошедшим Бывалому и Балбесу.

Во дворе в тени дерева стоял накрытый стол. На нем возвышалась бутыль с красным вином, груда различных фруктов, среди которых был огромных размеров арбуз.

При виде вина Балбес разволновался, заерзал на стуле, а глаза начали быстро бегать вправо-влево. При этом руки его не могли найти себе места. Они то непроизвольно складывались в замок, то переплетались на груди, то выда­вали нервную дробь по дереву стола.

Лицо Бывалого не выражало абсолютно никаких эмо­ций, он спокойно принялся за виноград. Трусу, как и Балбесу, тоже было неспокойно на душе, и он в ожидании Аджебраила, ушедшего в дом, выстукивал какой-то ритм подошвой своих ботинок.

Наконец, появился хозяин с бокалами.

— Пожалуйста, угощайтесь! — весело промолвил Аджебраил, подсаживаясь к компании.

Балбес сразу было потянулся за бутылью, но голос Бывалого его остановил:

— Все это, конечно, хорошо. Но вначале было бы не­плохо свести дебет, так сказать, с кредитом.

— Точно! — усмехаясь, подтвердил Трус, поглядывая на Аджебраила.

Балбес в это время, что-то напевая, покусывал указа­тельный палец правой руки. У него никак не получалось отвести взгляд от красноватой жидкости. Стараясь остано­виться на каком-нибудь предмете, его взгляд все равно в конце концов устремлялся к бутылке.

— Да...— как-будто вдруг что-то вспомнив, Аджебраил достал из кармана своих кавалерийских галифе десять рублей и протянул их Бывалому.

— Ну, теперь все в порядке! — удовлетворенно про­изнес Бывалый и взглядом разрешил своим друзьям при­няться за поглощение лежащей на столе еды.

Организм Балбеса, привыкнув к частым приемам спирт­ного, с годами выработал странную привычку — после очередного такого приема окрашивать нос в алый цвет. Это было предметом насмешек Бывалого и Труса.

И сейчас после того, как Балбес выпил немного вина, его нос зарделся.

Увидев это, Бывалый, хохоча, произнес:

— Бутылка кефира тебе не помешает.

Компания засмеялась, заставив тем самым засмущаться Балбеса.

Тут Аджебраил заметил жену, пытавшуюся открыть ворота.

— Ты куда? — бросившись к жене, спросил Адже­браил.

Та, не

зная, что ответить, отвернулась от мужа. Дога­давшись, что жена хотела найти и предупредить Нину о готовящейся затее, Аджебраил вспыхнул:

— А-а-а! А ну, иди домой!

— Ничего у тебя не выйдет. Продал такую девушку! — укоризненно промолвила жена.

— Спортсменку, комсомолку...— с иронией отвечал муж.

Услышав этот разговор, к супругам, шатаясь, подошел Балбес, держа в руке ломоть арбуза и выплевывая ко­сточки. Тут он решил вмешаться:

— М-м-между пр-рочим, в соседнем р-районе жених украл члена партии.

Жена Аджебраила резко повернулась и побежала к дому.

Аджебраил, подойдя к Бывалому, сказал:

— Операция назначается на завтра. Моя племянница собирается в поход в горы. Вот там вы ее и...

— Понятно! — коротко ответил Бывалый.

— Все необходимое оборудование вы возьмете завтра утром,— завершил Аджебраил, хлопнув Бывалого по пле­чу.— А переночевать можете у меня.

* * *

Возвращаясь в гостиницу, Шурик решил по дороге заглянуть в местный универсальный магазинчик. Он при­вязал своего ишачка неподалеку у входа и зашел внутрь.

Первое мгновение его глаза ничего не могли разгля­деть. На улице ярко светило солнце, а окна магазинчика изнутри были прикрыты жалюзи, и от этого внутри было прохладно и темно.

Расшатанные множеством покупателей половицы жа­лобно заскрипели.

Пока глаза привыкали к полумраку, Шурик попытался разобраться, чем же здесь пахнет. Такой запах бывает только в небольших провинциальных магазинах. Он скла­дывается из огромного количества составляющих. Выявить все из них, наверное, составило бы занятную задачу для опытного дегустатора.

Запахи, источаемые парфюмерным отделом, усиленно соревновались с запахами, исходившими от бытовой химии. На поддержку парфюмерии приходил кондитерский, но его оттеснял запах свежей кожи обувного отдела, а помогал ему в этом и запах краски, и машинного масла сельскохо­зяйственного инвентаря.

Когда глаза Шурика пообвыклись, он первым делом направился в кондитерский отдел. Перед ним предстали пирамиды, сложенные из надоевших ему шоколадных пли­ток «Спорт», «Чайка» и «Алёнка» по восемьдесят копеек.

Однажды объевшись шоколадом, Шурик теперь не мог на него смотреть.

— А «Птичье молоко» у вас есть? — со слабой на­деждой спросил Шурик о своих любимых конфетах.

— Есть, дорогой! — весело ответил заскучавший в оди­ночестве продавец.— С тебя

2 рубля 40 копеек.

Шурик взял коробку и уже собирался было уйти, но тут в магазин впорхнула Нина. Она подскочила к прилавку и быстро стала называть необходимые ей товары: котелок, сухое горючее, топорик и тому подобное.